Официальной причиной бунта в исправительной колонии №6 города Копейска стало стремление заключенных ослабить режим. Главное управление Федеральной службы исполнения наказаний по Челябинской области сообщило об этом в субботу, когда заключенные отказались возвращаться в свои камеры и исполнять распоряжения администрации. Уполномоченный по правам человека в Челябинской области Алексей Севастьянов рассказал, что ключевым требованием зэков было освобождение Гиви Джангавадзе, известного как смотрящий за зоной: «На встрече с зэками в субботу вечером я спрашивал, что является ключевым требованием. Они ответили, что хотят освободить Гиви из ШИЗО. Они желали изменить режим, чтобы Гиви управлял их действиями наряду с администрацией».
Тем не менее, родственники осужденных опровергают официальную версию, утверждая, что к протесту заключенных подтолкнули систематические пытки и поборы со стороны администрации. Эту версию поддерживают представители Уральской правозащитной группы, такие как Татьяна и Николай Щур, а также юрист Дина Латыпова, входящая в Общественную наблюдательную комиссию. PublicPost собрал свидетельства родственников и показания заключенных о пытках в колонии строгого режима №6 города Копейска.
Осужденный П. (ст. 228 УК РФ — Незаконное приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств), записано членами ОНК 18 сентября 2011 года. Прибыл в ИК-6 16 января 2012 года. Сразу по прибытии подвергся обыску и глубокому анальному осмотру. Когда он начал сопротивляться, на помощь пришли четверо охранников, и он был осмотрен силой. Затем ему приказали вымыть унитаз, от чего он отказался, заявив, что готов мыть только за собой. В ответ ему надели наручники и заставили принимать унизительные позы, нанося удары и закрывая рот книгой. Исполнители: Щеголь, Милых, Макаров, Емельяненко.
В «адаптации» к заключенному обратился активист Азамат и сказал, что необходимо заплатить 100 тысяч рублей, иначе будут бить. На следующий день ему велели позвонить родным с сообщением о необходимости 100 тысяч. Брат записал лицевой счет, на который требовалось положить деньги. Сразу нашли 10 тысяч и положили на счет. Поскольку собрать всю сумму было невозможно, договорились на 50 тысяч рублей «натурой», покупая стройматериалы. К февралю набралось товаров на 50 тысяч, и его перевели в отряд 17.
Осужденный Д., записано PublicPost со слов матери. В этой колонии он провел 2 года. Все это время его оскорбляли, унижали и пытали. Например, его привязывали скотчем к решетке, обливая холодной водой. Надевали ведра с сигнализацией на голову и включали их на полную громкость — у ребят начинала течь кровь из ушей. Применялись газ и насильственные методы сексуального характера. Сами сотрудники администрации насиловали заключенных. Полтора года он провел в ШИЗО в одиночном содержании, несмотря на закон, запрещающий такое более 15 суток подряд. Там не выдают постельное белье и не водят в душ. О медицинской помощи вообще не шло речи. В медицинском кабинете, кстати, также пытали. Причинами попадания в ШИЗО были две: он отказался платить и подписался под коллективной жалобой на преступления администрации. В итоге он провел два года без свиданий, потом его перевели в ИК-1, где я его впервые увидела. На пытки и побои он больше не жаловался.
Осужденный К., записано PublicPost со слов жены. Он отбывает срок уже больше года по ст. 228 за наркотики. Его избивали сразу по прибытии в колонию. Били различными способами: палками, дубинками, руками и ногами. Если он неправильно прошел или косо посмотрел — следовали удары. В день его били три-четыре раза, и он и другие радовались, если это было так — значит, день прошел удачно. Обычно били намного больше. Заключенных завели в здание администрации, ставили на растяжку. Тех, кто плохо говорил по-русски, заставляли учить язык, ставя им между ног словарь. По распорядку они должны подниматься в 5 утра, но на деле начальник может прийти в 4. Поэтому заключенные встают в полтретьего, чтобы быть готовыми. Они спят по два-три-четыре часа в сутки. С нас требовали деньги за вывод его с этапа в адаптацию, а затем из адаптации в отряд.
Сначала это было в виде гуманитарной помощи: покупали технику и стройматериалы, отдавая чеки администрации. Так они следили за суммами «пожертвований», чтобы техника не была краденной. Позже стали просто звонить и просить переводы, сумма колебалась от 60 до 150 тысяч рублей. Свидание стоило 5-7 тысяч рублей, даже внеочередные отсутствовали. Положено свидание через три месяца, но они говорили: «Хотите пойти? Здесь большая очередь». Если разделить количество помещений на количество заключенных, то получится не 3-4 свидания в год, а 1 свидание за 9 месяцев. Сколько денег было отдано — не посчитать.
Осужденный Л., объяснения, данные Общественной наблюдательной комиссии 22 мая 2012 года. В помещении ШИЗО ИК-6 осужденным не предоставляется право на прослушивание радиопередач и доступ к информации. Транслируемые один раз в сутки записи новостей подвергнуты цензуре, и не обеспечивают права на получение полной информации. Все остальное время по радиоприемникам в ШИЗО звучат аудиозаписи советских мультфильмов, такие как «Тили-тили, трали-вали», на чрезмерно повышенной громкости. При обращении к персоналу ИК-6 с просьбой уменьшить громкость, сотрудники отказывают, ссылаясь на секретное распоряжение начальства.
Оригинал на PublicPost
Ссылки по теме: «Раньше били, теперь политика — морально удавить», «Тюремный бунт пошел вразнос», «Копейск и около — SOS!»
