В ходе беседы с Алексеем Венедиктовым, главным редактором радиостанции, Сергей Шаргунов затронул множество интересных тем. Шаргунов отметил, что слушает «Эхо Москвы» с конца 1990 года и поинтересовался, когда Венедиктов начал свою карьеру на радиостанции.
Венедиктов ответил, что присоединился к команде в августе 1990 года, когда станция только начинала свою работу. Он признался, что раньше не работал в радио и не увлекался им, но его друзья предложили поработать в период школьных каникул. «Я проработал 22 года просто так», – добавил он с иронией.
Шаргунов спросил, планировал ли Венедиктов когда-либо стать журналистом. На что тот ответил, что с пятого класса мечтал стать учителем истории, а не журналистом. В свою очередь, Шаргунов поинтересовался, насколько сложно было совмещать преподавание и журналистику.
«Я продолжал быть учителем истории и классным руководителем восемь лет, однако в 1998 году, когда меня избрали главным редактором, понимал, что одновременно делать это невозможно», – отметил Венедиктов, рассказывая о своем карьере и о том, как его учительский опыт стал полезным в роли интервьюера.
Венедиктов также рассказал о своем опыте работы парламентским корреспондентом, подчеркнув, что исторические познания и роль учителя истории помогли ему в интервьюировании. «Учитель должен «вытащить» из ученика информацию, поэтому навыки задавания вопросов были полезны», – добавил он.
Шаргунов вспомнил о передаче «Есть такая партия», отмечая, что в 1992-1993 годах зрители могли наблюдать живую политическую дискуссию с разными точками зрения. Он поинтересовался, когда, по мнению Венедиктова, российская политика начала утрачивать свою непредсказуемость.
Венедиктов заметил, что сюрпризы продолжают существовать, однако публичная политическая борьба стала менее открытой. «С изменением законодательства о партиях многие политические силы были выброшены из публичного пространства», – добавил он. Также он упомянул о том, что пресса и политика часто избегают обсуждения важных социальных тем, таких как национальные языковые вопросы.
Шаргунов задал вопрос о том, как изменился слушатель «Эха». Венедиктов отметил, что за последние годы изменился запрос аудитории: если раньше новости были в центре внимания, то сейчас люди хотят слышать мнения и дискуссии. «Аудитория стала радикализоваться», – добавил он, подчеркивая, что это связано с ощущением отсутствия представительства интересов людей в обществе.
Шаргунов также поинтересовался, меняется ли сам Венедиктов как журналист и личность. «Я старею, и это все», – ответил он, добавив, что его мировоззрение претерпевает корректировки, но без резких изменений. «У меня нет разочарований, потому что я ничего не жду от других», – отметил он.
Далее Шаргунов спросил о том, как изменилось восприятие исторических событий в советский и постсоветский периоды. Венедиктов признал, что его мнение претерпело изменения вместе с доступом к новым теориям и взглядам на историю. Он подчеркнул, что моральная оценка событий для него стала первостепенной.
В конце беседы Шаргунов поднял вопрос о цикличности российской истории и о том, какой период кажется Венедиктову наиболее благоприятным. Венедиктов, отказываясь от упрощенных подходов к истории, сосредоточил внимание на важности глубокого анализа и понимания процессов, происходящих в стране.
