Однородность времени – основной принцип современной теоретической физики, из которого выводится фундаментальный закон сохранения энергии. Этот принцип служит основой классического 12-томного курса Л. Ландау и Е. Лифшица. Однако в истории и массовой социологии время имеет совершенно иное, неоднородное звучание. Возможно, именно поэтому мы часто наблюдаем неожиданные взрывы политической энергии, возникающей, казалось бы, из ниоткуда.
Знак предгрозовой сгущенности российского исторического времени представляет собой громкий успех статьи В. Пастухова «Преданная Революция». Статья написана блестяще, однако в ней отсутствуют новые факты или теоретические обобщения, которые не были бы ранее высказаны другими авторами. В. Пастухов допускает ошибку, утверждая, что «приватизация негласно стала священной коровой российского посткоммунизма». Эта догма поддерживается как Кремлем, так и некоторыми вождями Болотной площади. Но стоит отметить, что это довольно узкая группа, не представляющая всю сложность политической и экономической системы.
Тем не менее, «Преданная Революция» удачно активировала дискуссию в момент, когда:
- массовое сознание начало осознавать несовместимость существующей в России криминальной экономической системы с здравым смыслом и элементарными нравственными принципами;
- жрецы системы, обеспокоенные за свое будущее, начали менять пропагандистские бренды, мифологии и ритуальные практики;
- задача национального спасения становится не просто сменой первого лица, а ликвидацией политической и экономической власти действующей клептократии.
Срезонировав с общественными ожиданиями, «Преданная Революция» спровоцировала широкую дискуссию. Позволю себе участвовать в ней, так как речь идет не только о том, как мы пришли к текущей катастрофе, но и о том, способны ли мы ее преодолеть, и какими средствами.
В связи с этим у меня есть серьезная оговорка относительно центральной метафоры автора – приватизация как первородный грех. Мой взгляд на генезис нашей экономической системы, который я подчеркивал ранее, несколько иной, что существенно связано с пониманием сегодняшнего состояния и поиском путей выхода из него.
Концепция «первородного греха» преувеличивает значение команды Гайдара-Чубайса в создании постсоветской экономической формации. Анатолий Чубайс, в своем интервью об истории российских реформ, достаточно реалистично оценивал ситуацию: «Главная претензия российского народа к приватизации – она была несправедливой. Наша приватизация была совсем не справедливой… Мы отдали собственность тем, кто был к ней ближе: бандитам, секретарям обкомов, директорам заводов. Именно это предотвратило кровь. Если бы мы не отдали им эту собственность, они бы ее все равно взяли, но без каких-либо легитимных процедур». Я бы поправил его, заменив «они бы ее взяли…» на «они уже ее взяли…». Первые миллиардные состояния членов ЦК КПСС начали формироваться еще в 1989 году с появлением «Газпрома».
Перестройка была масштабной спецоперацией номенклатуры по конвертации ее политической власти в экономическую. Младореформаторам оставалось лишь легитимизировать уже сложившееся распределение собственности. Однако термин «номенклатурная приватизация» не отражает всей сути происходивших в России процессов. В Польше и Чехии бывшие партийные чиновники становились владельцами собственности, которую курировали, но в России «несправедливость» продолжала воспроизводиться на каждом этапе, что привело к образованию мутантной формации, ни социализма, ни капитализма.
Современные олигархи, такие как Абрамовичи и Дерипаски, не являются классическими капиталистами. По своей функции они представляют собой назначенных государством чиновников, перераспределяющих бюджетные потоки. Их компании никогда не разорятся, так как они поддерживаются государственным бюджетом или гарантированными кредитами. Таким образом, процесс приватизации продолжается, а номенклатурная связь конца 80-х годов не только осталась, но и выросла в огромную ненасытную кишку.
Эта континуальность продолжающегося десятилетия преступления иллюстрирует не только социальную несправедливость, но и неэффективность такой феодально-бюрократической формы собственности. Путь к успеху в России лежит не через эффективное производство, а через близость к власти.
