Задача предстоящего десятилетия заключается в том, чтобы новая структура Вооруженных Сил смогла опереться на принципиально новую технику. На технику, которая «видит» дальше, стреляет точнее, реагирует быстрее — чем аналогичные системы любого потенциального противника. Эти слова принадлежат кандидату в президенты РФ В. В. Путину, который озвучил их в своей установочной статье в «Российской газете».
Установки Президента России разъясняют высокие государственные мужи: «В последнее время президент страны Владимир Владимирович Путин уделяет большое внимание оснащению армии и флота новейшими вооружениями. Создание нового оружия, не отвечающего условиям будущих военных конфликтов (бесконтактные войны), — это мина замедленного действия для обороноспособности России».
Но за этими чеканными, исполненными державного достоинства словами скрывается смущенный лепет, напоминающий показания человека, находящегося под давлением: «У нас есть проблема, она, в принципе, такая рабочая, но все-таки хотелось бы минимизировать проблемы. Она заключается в том, что мы очень часто в последнее время сталкиваемся с изменениями требований со стороны Минобороны к промышленности… Ситуация быстро меняется в научно-технической сфере, появляются новые средства ведения вооруженной борьбы. И, конечно, мы должны ориентироваться на перспективные средства, но все-таки здесь и стабильность определенная нужна».
Как говорится, почувствуйте разницу. Алексей Венедиктов прав, когда говорит, что из бессвязного монолога Путина выползла настоящая причина увольнения Анатолия Сердюкова. Но это не вся история. Главный урок этой истории не в том, что произошло с Сердюковым, а в том, что произошло с Путиным. В авторитарной персоналистской системе политической власти альфа-самец не имеет права принимать позу Медведева с 24 сентября 2011 года. Опущенный пахан уже не пахан.
Туманный монолог, которым Путин напутствовал нового Начальника Генерального Штаба, — это классическая поза Ме по отношению к Иванову, Чемезову и Рогозину: непримечательные чиновники, вознесенные Путиным из политического небытия на вершину власти и подкладывающие там мину замедленного действия для обороноспособности страны.
Что же произошло с нашим национальным гением, как его когда-то назвал Павловский, с тех пор как рано утром 25 октября вооруженные люди вошли в апартаменты г-жи Васильевой, фактически под камеры центральных каналов? Очень просто. Выяснилось, что «эпоха Путина» закончилась.
Увенчавшаяся успехом дерзкая акция ИЧР была хуже, чем прямой бунт против Путина. Бунт означал бы уважение к Цезарю, зацикленность их на нем. ИЧРы не бунтовали против Путина. Они вообще-то ничего против него лично не имели. Они даже принадлежали его клану. Они просто занимались своим маленьким лоббистским рейдерством в рамках спора хозяйствующих субъектов о распиле 23 триллионов рублей. Но не считались с мнением Путина и не оглядывались на него.
И это сошло им с рук не только потому, что на их стороне была моральная поддержка всего личного состава вооруженных сил. А прежде всего потому, что на их стороне была корпоративная поддержка высшей российской клептократии — двух тысяч богатейших семей чиновников-бизнесменов. В последнее время они стали задумываться о «другом парне» как гаранте безопасности своих капиталов.
Мотивы заговорщиков и двух тысяч их элитных симпатизантов низменны и порочны. В вопросе перевооружения армии Путин и Сердюков были правы. Но Мировой дух, согласно Гегелю, осуществляет свои цели в истории так, что он заставляет человеческие страсти работать на себя. Он выбирает в качестве своих носителей неожиданных субъектов, которые преследуют свои собственные цели, но осуществляют цели Мирового духа.
АмПутинация как первый шаг, а затем переход от Паханата к свободному обществу — абсолютный императив для выживания русского этноса. 25 октября — 9 ноября Мировой Дух заметно приблизил нас к этой цели.