Кот Шредингера – знаменитый образ квантовой механики. Его волновая функция представляет собой квантовую суперпозицию двух состояний: живого и мертвого кота. Акт наблюдения схлопывает эту волновую функцию, сводя её к одному определенному состоянию. Так и Новороссия. Марк Солонин и 194 442 его читателя представляют одно измерение, где проект «Новороссия» закрыт. В другом измерении наблюдает Юлия Латынина с 182 108 читателями, утверждая, что Новороссия – это вполне себе живое православное образование, блокирующее европейскую траекторию Украины. Как же в таких условиях предсказать динамику этого доселе неведомого физике квантового макрообъекта – Новороссии? Как он будет эволюционировать: по Солонину или по Латыниной?
Я позволю себе ввести понятие привилегированного наблюдателя (ПН). В нашем случае таким ПН является Порошенко или коллективный Порошенко, коллективная субъектность Украины как государства. Как этот ПН посмотрит на Новороссию, так с ней и будет, так и сложится её судьба. Полное торжество философии квантовой механики: наблюдение меняет состояние и судьбу наблюдаемого объекта. Именно наблюдение, угол взгляда Порошенко, а не набор его ресурсов (военных, материальных, дипломатических). Ресурсы важны, они фиксируют граничные условия задачи. А решает задачу правильный взгляд на вещи. Как говорили древние китайцы за тысячелетия до возникновения квантовой механики, главное – это давать вещам правильные имена, смотреть на них правильным взглядом.
Граничные условия уже достаточно определились. Изначальный проект Большой Новороссии провалился. В шести из восьми запланированных областей Украины нет ни малейшей поддержки, на которую могли бы опереться уходящие в отпуск соединения российских Сил Специальных Операций. Примерно на трети-половине территории Донбасса подобная поддержка достигает 30%, что позволило Москве успешно использовать инструментарий гибридной войны. Постепенно наращивая прямое российское военное присутствие, удалось нанести чувствительное поражение украинской армии. Путин, тем самым, обезопасил себя от нарастающего ропота ультра-патриотов, не перейдя при этом другую красную черту в отношениях с Западом.
Упорно не признавая факт участия российских военнослужащих в боях, Путин милостиво позволил своим «партнерам» восклицать: «Ах, опять эта проклятая неизвестность!» и избежать третьего тура секториальных санкций. Перемирие 5 сентября было необходимым для украинской армии. Оно позволяло вывести соединения из котлов, эвакуировать раненых, обменяться пленными. И, что очень важно, разместить армию на рубежах, за которыми она будет ощущать абсолютную поддержку населения. Защита этих рубежей от возможного нападения регулярной российской армии действительно станет Отечественной войной для возрождающейся украинской нации.
Российской армии теперь предстоит вести открытую несправедливую захватническую войну. И нельзя будет, как обещал Путин в своем позорном интервью, продвигаться за спинами женщин и детей. Эти рубежи, разумеется, не совпадают с административными границами Донецкой и Луганской областей. Так, мирный Мариуполь, обстреливаемый из «Градов» лавровско-чуркинскими «доведенными до отчаяния гражданами», станет местом первой битвы этой новой войны.
Теперь о Новороссии, о той части Украины, которая, вместе с Крымом, осталась по ту сторону фронта украинской Отечественной войны. У привилегированного наблюдателя может быть два взаимоисключающих взгляда на этот квантовый объект. Один из них выражен в пункте 3 подписанного 5 сентября документа: «3. Провести децентрализацию власти, в том числе путем принятия Закона Украины «О временном порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей» (Закон об особом статусе)». На первый взгляд, такие формулировки, как «отдельные районы Донецкой и Луганской области», принятие законов Украины говорят о дипломатическом успехе Киева.
Документ, казалось бы, исходит из принципа территориальной целостности Украины (без Крыма). Речь идет об отдельных районах отдельных областей украинского государства. Но после провала проекта Большой Новороссии Путин стал самым горячим сторонником территориальной целостности (без Крыма) Украины. Ему не нужен депрессивный Донбасс сам по себе, ему нужен контроль над всей Украиной. Это традиционный путинский прием. Бла-бла о территориальной целостности Грузии, Молдовы, Украины – это наживка в переговорах.
Пункт 3 Протокола, подписанного Киевом с двумя жителями отдельных районов, это первый текст, легитимизирующий создание такой опухоли с особым статусом внутри Украины. Такой взгляд ПН на Новороссию, логически продолженный, превратит её в инструмент разрушения украинского государства, о чем справедливо предупреждает Латынина. Но второй взгляд ПН не является последней инстанцией в Украине. Свой сегодняшним визитом в осажденный Мариуполь пятый президент Украины демонстрирует другой взгляд на Новороссию: часть нашей территории оккупирована иностранной державой. Мы не можем её освободить, агрессор слишком силен. Мы должны сегодня сосредоточиться на защите остальной части нашей территории.
Но мы никогда не признаем законность оккупации и будем вести диалог о статусе любой нашей территории только с ее жителями, только в условиях отсутствия оккупации. Пока на оккупантах лежит полная ответственность за безопасность жителей Крыма и отдельных районов Донецкой и Луганской областей. Такой взгляд на Новороссию действительно закрывает одноименный проект, что справедливо отмечает Солонин.