Лену я консультировала по Интернету во время адаптации ее девочки. Этому ребенку не светило здесь ничего, кроме мучительного угасания в боли и одиночестве. Она не говорила, не вступала в контакт, и была просто комком страдания. Семье в первый год пришлось ох, как непросто. Сейчас это шустрая, обаятельная, смышленая девица, любимица всей семьи. В это чудо трудно поверить каждому, кто знал, как все обстояло в исходной точке. Но оно есть.
Два года назад семья Лены решила усыновить еще одного обреченного в нашей системе ребенка — мальчика, у которого из-за болезни полностью обездвижены конечности. Даже одни только посещения малыша в доме ребенка дали эффект — он раскрылся, начал улыбаться, разительно изменилось выражение лица.
Прекрасная семья, скажете вы, как хорошо, что есть такие люди? О, не спешите. У Лены есть ужасный, чудовищный недостаток: она живет в Швейцарии. Муж у нее оттуда, вот она и живет с мужем. Видите, как непатриотично? Бездуховно, скрепно, как?
И вот поэтому ребенка Лене не отдают. В усыновлении отказывают. Нет, Швейцария ничем не провинилась — там никого не забывали в машине и не сдавали на ранчо. Нет, судья не планирует взять малыша себе. Нет, его не придерживают для российской семьи. Нет, никто даже взятки не хочет. Я даже не думаю, чтобы в этом конкретном случае был против Астахов. Хотя, может, и был бы, я уже не знаю.
Все просто: ловят тренд. Хотят быть еще большими сволочами, чем власть, чтобы ее не прогневать. Не нашлось ни одного судьи, который решил бы рискнуть — всего-то — карьерой, чтобы спасти реального, живого (пока еще) мальчика.
Волгоградская область, кстати, одна из самых проблемных в плане семейного устройства, да и учреждения там весьма неласковые в большинстве своем. Так что все, кто отказывает Лене, очень хорошо понимают, на что обрекают ребенка. И ведь кого из всех этих структур ни возьми — все говорят, что православные, но Страшного суда никто не боится, только начальства. Все говорят, что патриоты, но превращать свою родину в Мордор готовы не покладая рук. Лена просит помочь с оплатой адвоката, она все еще надеется.
А я прошу помочь с распространением этой информации. Это только кажется, что все происходящее в последние годы: и полная ликвидация независимости судов, и бешеная антизападная пропаганда, и фактическое уничтожение свободы слова — лишь «политика», что-то, что происходит «где-то там» и волнует лишь столичных интеллигентов, которым делать нечего. Эта штука ест детей. По-настоящему, прямо сейчас. Ест и не давится. Ничто, кроме общественного мнения, не может стать костью в этой глотке.
Жмите на слово «поделиться». Оригинал взят у fenechka_k в Ми сами не местныя…. Подробнее о нашей семье и происходящем.
Я, гражданка Российской Федерации, в прошлом артистка цирка, в 2004 году приехала по работе в Швейцарию, в 2005 вышла замуж за гражданина Швейцарии и теперь проживаю здесь, воспитываю детей и занимаюсь благотворительностью, мой муж работает в сфере IT-технологий. Я являюсь активным участником программ помощи российским детям-инвалидам, живущим в детских домах. И это изменило мою жизнь и жизнь моей семьи.
В 2009 году наша семья удочерила девочку из этого Дома ребенка, у которой не было никакого шанса обрести семью. У Тани двусторонняя лицевая расщелина, полная слепота, нарушение слуха. Сначала я около года занималась девочкой как волонтер. В 2 годика Таня весила 6 килограммов, не понимала речи, не ходила, даже сидела плохо, заваливаясь набок. Не понимала назначение игрушек, психоэмоциональное развитие соответствовало возрасту 3-4 месячного ребенка.
Мне, с помощью волонтеров и при сотрудничестве дома ребенка, удалось организовать операцию в Москве, в клинике челюстно-лицевой хирургии НПЦ. От персонального внимания девочка расцвела. Начала ходить с опорой, стала интересоваться игрушками, музыкой, за два месяца в больнице прибавила в весе 2 килограмма. Мысль о том, что ее придется вернуть в учреждение, казалась невозможной. Весь прогресс в развитии оказался бы ненужным, так как система не предусматривает обучения и реабилитации детей с такими тяжелыми нарушениями.
Так возникла мысль об удочерении. Процесс удочерения занял около года, и в самом конце декабря 2009 Таня оказалась дома. Первый год был чудовищно трудным, адаптация была тяжелой. Слепой, неговорящий и почти не понимающий обращенную речь ребенок мог выражать свои чувства только громким криком и истериками. Девочка боялась всего: песка, снега, ветра, звуков, коляски, машины, верхней одежды, пластилина, качелей, бумаги…
В три годика появился лепет и понимание простейших бытовых фраз. Появился интерес к сказкам. Вскоре стало возможно заниматься развивающими играми. Девочка перестала качаться, биться головой о кровать, расковыривать малейшие прыщики до незаживающих язв. Ушли беспричинные истерики. Таня перенесла две операции. Выучила французский язык. Вскоре, отлично занимаясь дома, выучила дни недели, геометрические формы. Знает много стихов и сказок.
Сегодня Тане 6 лет, она ходит в обычную общеобразовательную школу, во 2-ой класс. Занятия посещает с помощником из Центра для детей с проблемами зрения. Также ходит 4 раза в неделю в этот Центр на специализированные занятия, направленные на полную интеграцию слепого человека в общество, изучает азбуку Брайль, компьютер. Отлично умеет плавать. Начала заниматься музыкой по классу скрипки. Освоила счет, прекрасно знает русский язык, отлично говорит по-французски, проявляет интерес к английскому, немецкому и испанскому языкам. Самостоятельно заучивает песенки на этих языках и умеет на них петь.