Передача «Особое мнение» с Алексеем Соломиным и Александром Прохановым, публицистом и писателем, раскрывает интересный взгляд на Александра Лукашенко.
Александр Проханов: Я рассматриваю его фигуру через призму российско-белорусских отношений. Россия заинтересована в том, чтобы на своих западных рубежах, то есть в Белоруссии, оставалась зона, свободная от русофобии. Вокруг России почти сомкнулся кордон враждебных государств, устроивших антироссийские базы, что для нашей страны трагично. Мы с трудом пробиваемся с углеводородами в Европу, вынуждены тянуть трубопроводы через океаны. Поэтому для меня важно, чтобы Белоруссия, её народ и президент были более чем дружественны России — они должны быть братскими. Именно в этом ключе я слежу за всем, что происходит в Белоруссии.
Я знаю Лукашенко давно, был приглашён к нему и встречался с ним как с президентом. Это была значимая встреча, я подарил ему книги. Я наблюдал, как Лукашенко пользовался любовью русского народа больше, чем президент Ельцин. Это был его триумф, он был обожаем русскими людьми. Он это прекрасно чувствовал.
А. Соломин: А что же с его образом сегодня?
А. Проханов: В настоящее время, конечно, он уже не является кумиром русского народа. Ситуация изменилась, и у русского народа появился другой идол — Владимир Путин, который вытеснил Лукашенко из народного сознания. Поэтому, мне кажется, Александру Григорьевичу сейчас не стоит обращаться к русскому народу как таковому. Ему следует устанавливать отношения с российским государством и властью, чтобы не испортить их.
Все, что сейчас происходит между Лукашенко и Путиным, между Белоруссией и Россией, носит сложный и многослойный характер.
А. Соломин: Объясните, пожалуйста, подробнее.
А. Проханов: Например, концепция Лукашенко о многополярной политике — это игра на добрых отношениях как с Евросоюзом, так и с Россией. После ужасных отношений с ЕС, когда его называли «последним диктатором Европы», Лукашенко сумел смягчить свою позицию и получил доступ к большим рынкам на Западе. Это помогло ему поддерживать имидж многовекторного политика, пока он блестяще реализовывал свою стратегию.
А. Соломин: У вас это называется «и вашим, и нашим»?
А. Проханов: Да, это можно назвать и Китаю, и Америке — так Россия ведет свою политику.
А. Соломин: Либо торговлей?
А. Проханов: Назовите это торговлей, но это часть политики. Иногда это лукавство, порой прозорливость, а может быть, виртуозность.
А. Соломин: Как вы сами это называете?
А. Проханов: Я считаю его виртуозным политиком. Но эта виртуозность, пока не задевала общественное сознание, была допустима. После катастрофы в Белоруссии Евросоюз стал врагом, и отношения разрушились. Тем не менее, Лукашенко продолжает говорить о многовекторной политике, стараясь не задевать Европу. Там остаются рынки, бизнес, сбыт продукции.
Он не может открыто признать Крым, и, вероятно, такие вопросы поднимались на переговорах с Путиным. Они пришли к выводу, что временно Лукашенко действует правильно, стараясь не обострять отношения с Европой и не закрывать доступ своим товарам на Запад.
Кроме того, Лукашенко иногда скептически высказывается о союзном государстве, которое на недавней встрече с Путиным получило новый импульс. Но такие слова являются данью внутренним белорусским реалиям.
А. Соломин: Вы упомянули, что Европа называет его диктатором. А вы сами не готовы называть его диктатором?
А. Проханов: У меня есть своя лексика: я называю его национальным лидером или контрнациональным. Лидер ли это? Или это человек, который меняется в зависимости от обстоятельств? В Европе ведь нет настоящих лидеров. Это комично. Я уже не помню, кто был до Бориса Джонсона — какие-то Блэры. Их быстро забываешь. Это не лидеры, а чиновники. А народ без лидера — это не народ. Он нуждается в лидерах, чтобы аккумулировать свою глубинную волю к историческому творчеству.
Читать текст эфира полностью >>>