К сожалению, многие из нас не умеют ни читать, ни слушать. Что уж говорить о способности к размышлениям. Какова реакция на слова Райкина в новостных лентах? «Опять оказался в центре скандала»! Но о каком скандале идет речь? После полутора десятилетий, что идет этот спектакль, вдруг кто-то ухватился за слово «некрофильский», которое неразрывно связано со словом «государство», причем нашим. Или он ранее этого не произносил? Зря не произносил! И правильно, что произнес! Однако, товарищи, не способные слышать, слушать и думать, подняли шум. Не вникая в обстоятельства и суть сказанного, они словно увидели, как скандалист Константин Райкин вышел на сцену, назвал Россию некрофильским государством и ушел. Наверняка, решили, что он имеет в виду что-то эротическое. Возможно, он пропагандирует разврат. Наверное, он не любит родину – в какой-то извращенной форме.
Между тем, в его словах не было ничего скандального, а была вполне тривиальная, но очевидная мысль. Эта мысль четко проясняется на примерах судьб тех поэтов, о которых говорил Райкин в спектакле. Он не позорил ни извращенцев, ни наши духовные скрепы. Он вспоминал таких гениев, как Пастернак, Бродский, Ахматова, Гумилев, Цветаева и Мандельштам. А мог бы вспомнить еще множество имен тех, кого при жизни травили, запрещали, сажали, выгоняли из страны, не печатали, лишали выступлений, заставляли страдать от нищеты и унижений. После их смерти же их произведения стали предметом славословий, организовывались фестивали, учреждались премии, школьников заставляли зубрить их стихи, даже не вникая в их смысл.
Например, Высоцкому госпремию вручили только через семь лет после его смерти, а при жизни ему не давали даже самого скромного официального звания. Артисты, ученые, известные чемпионы умирают в забвении, а в день их смерти показывают на всех экранах, в главных новостях. Что уж говорить о великих, если даже самый обыкновенный человек на своих похоронах слышит лишь «каким он был парнем», как его любили, какой он был прекрасный и как смерть снова вырвала из наших рядов самого лучшего. И вокруг гроба толпятся друзья и родные, просят у покойника прощения. А ты думаешь: где же вы были раньше, с этими словами, чего молчали, кого стеснялись?
Памятники, мемориалы, переименования улиц – для этого нужно умереть, а при жизни – кому ты нужен? Это странная особенность нашей страны. Когда человек сам по себе ничего не стоит, его жизнь – копеечная, но по-настоящему ценным он становится лишь на том свете. Можно ли назвать это некрофилией? Слово, конечно, грубое. Но истинная суть от этой грубости не меняется.