Еженедельник «Аргументы и Факты» № 33. Доска почёта 13/08/2025 
Кампания борьбы с массовой неграмотностью сельского населения СССР в 1930-е годы. / Михаил Озерский / РИА Новости
«Мы живём на грани, так как зарплату не выдают. Хлеба кооперация не даёт. У нас нет квартиры. Мы обитаем в школьном помещении, потолок которого уже начинает осыпаться… Если вы не поможете, у нас остаётся только один выход – бежать» – такое коллективное обращение от подмосковных учителей появилось в начале октября 1930 года в газете «Вечерняя Москва».
Это было воспринято как вопиющее безобразие. Ведь всего накануне, 14 августа 1930 года, Центральный исполнительный комитет и Совнарком СССР приняли постановление «О всеобщем обязательном начальном обучении», с которым нельзя было медлить, поскольку от него зависело выживание страны.
Если кто-то считает, что ставить судьбу государства в зависимость от уровня образования общества абсурдно, стоит вспомнить слова Сталина, произнесённые примерно через полгода: «Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы обязаны преодолеть это расстояние за 10 лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут».
Учиться для выживания
Речь шла об ускорении промышленного роста в рамках первой пятилетки. Все осознавали – индустриализация и промышленный скачок невозможны без достаточного числа образованных людей.
Известно, что именно через 10 лет, в 1941 году, произошла реальная попытка «сомнуть» Советский Союз. Успех этого неудачного замысла во многом объясняется созданной в кратчайшие сроки индустриальной базой, однако о роли обязательного образования в этом процессе говорится значительно реже.
Обучение грамоте. Сентябрь 1930 года. Деревня Тимошино Егорьевского района Московской области. Фото: РИА Новости
Тем временем советская элита того времени имела все основания бить тревогу, так как предыдущие попытки охватить население хотя бы начальным образованием не привели к значительным результатам. Согласно переписи 1926 года, грамотными в СССР были 51,1% населения (это 19-е место в тогдашней Европе, впереди которых оказались даже Турция и Португалия). В 1928 году начальную школу посещали 51,4% детей в возрасте от 8 до 11 лет. Максимум, что давал такой расклад, – возможность какое-то время удерживаться на этом явно недостаточном уровне грамотности.
Кроме того, перед глазами советских лидеров маячил печальный пример Российской империи. Часто можно встретить утверждения, что всеобщее начальное образование было введено ещё в 1908 году. Это не просто небезопасная ложь. Это явная фальсификация. Законопроект о всеобщем начальном образовании действительно рассматривался Государственной думой в январе 1908 года. Он обсуждался также в 1909, 1910 и 1911 годах… Возможно, его могли бы обсуждать до бесконечности, но в 1912 году Госсовет отклонил документ под предлогом «внешней угрозы» и необходимости вкладывать средства в оборону страны. Насколько эффективно там использовались финансы, стало очевидно в 1915 году, когда русская армия, сражавшаяся в Первой мировой войне, столкнулась с «снарядным голодом».
Символично, что именно в те месяцы министр народного просвещения Павел Игнатьев предпринял последнюю отчаянную попытку спасти ситуацию. Он на свой страх и риск возобновил разработку образовательной реформы, не дожидаясь принятия соответствующего закона. В 1916 году его отправили в отставку.
Принуждение к грамотности. Почему обучение стало условием выживания СССР? Подробнее
Наказание для родителей
В 1930 году спокойно обсуждать проекты было невозможно. 25 июля Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило постановление, а уже 14 августа оно стало законом. Причём законом весьма строгим. Вот ответственность народа: «Обязанность отправлять в школу детей, для которых введено обязательное обучение, лежит на их родителях. За несоблюдение этой обязанности устанавливается ответственность в соответствии с законодательством». А вот ответственность чиновников: «Всеобщее начальное обучение является важнейшей политической задачей ближайшего времени».
Тем не менее, к обычным людям старались относиться без особого давления. Да, ответственность была введена. Но на каждого не накинешь платок. В деревнях, согласно данным с мест, настроения по поводу нового закона были мрачные: «Не отправляйте детей в школу, там, кроме хулиганства, они ничему не научатся. Если все станем грамотными и учеными, работать будет некому».
Очевидно, что если наказывать каждого крестьянина, который не отправил своего ребёнка в школу, тогда действительно «работать будет некому». Поэтому решили действовать более тонко. Уже к 1932 году в полном разгаре и с поддержкой на самом верху развернулось то, что сейчас называют волонтёрским движением, а тогда – «привлечением населения к культурно-просветительской деятельности». Более 3 миллионов культармейцев, так называли участников культурного похода за всеобщее образование, ежегодно собирали до 10 миллионов рублей на нужды школ, шили учащимся одежду и обувь, организовывали подвоз детей к школам, даже готовили для них горячие завтраки. Это в совокупности с разъяснительной работой дало неожиданные быстрые результаты. Поскольку немногие видят выгоду от образования – это дело будущего. А вот горячий завтрак или валенки для многодетной семьи были выгодой здесь и сейчас.
Московская школа, 1930-е годы. Фото: РИА Новости/ Иван Шагин
«Учителей признали привилегированным классом»
Однако чиновникам на культармейцев было всё равно. А ведь именно они, игнорируя нужды учителей, ставили под угрозу «важнейшую политическую задачу ближайшего времени». Следовательно, необходимо было каким-то образом приструнить разошедшийся аппарат. Собственно, с кампании в прессе всё и началось – упомянутое письмо в «Вечёрку» стало одним из первых. Параллельно с открытым общественным обсуждением проблемы активно шла законодательная поддержка учителей. В 1932 году было принято Постановление ЦК ВКП(б) «Об учебных программах и режиме в начальной и средней школе», в котором говорилось: «Приравнять учителя по обеспечению продуктами и промтоварами к промышленному рабочему. Совнаркому СССР предусмотреть строительство специальных жилых домов для учителей при всех вновь строящихся и расширяющихся предприятиях. Обеспечить выдачу учителям путёвок в дома отдыха и санатории наравне с рабочими. Считать необходимым осуществлять приём детей учителей в техникумы и вузы наравне с рабочими».
Это уже было серьёзно. Промышленные рабочие, особенно квалифицированные, в условиях первых пятилеток были реально привилегированным классом. Теперь к ним приравняли учителей – к 1936 году средняя зарплата учителя уже превышала среднюю зарплату в промышленном секторе. И приравняли со всеми вытекающими последствиями. Например, в 1932 году в Вичуге Ивановской области произошла всеобщая забастовка, в которой приняли участие до 10 тысяч рабочих. Как отреагировали «кровавые большевики»? Очень оригинально. Требования рабочих удовлетворили, а местные власти подверглись безжалостным репрессиям. Примерно та же схема начала действовать и в отношении учителей. Письмо в прессу с жалобами на притеснения педагога – проверка – реальный срок для местных чиновников. Итог известен. Уже в 1932 году всеобщей начальной школой было охвачено 98% детей в возрасте от 8 до 11 лет. А к 1939 году практически всё население СССР стало грамотным.
