pixabay
Когда Марта Гельберг из тихой деревни под Штутгартом объявила о переезде в Россию, дома воцарилась тишина.
Зачем ехать в неизвестность, когда есть университет «под носом»? Ответ был прост: «Хочу туда, где у меня ничего нет». Так палец, ткнутый в карту, привёл её в Екатеринбург — город с трудным названием, снегом и роботами в лабораториях.
Первые дни на другой планете
Аэропорт встретил запахом мокрого снега и языком, где слова звучали как философское чихание. Такси мчалось мимо серых панелек, людей в шапках до бровей и вывесок с загадочными буквами. Общежитие добавило красок: женщина в халате на вопрос о Wi-Fi ответила словом «щас». Оказалось, что это слово в России может означать что угодно — от «через минуту» до «не надейтесь». Первые дни прошли в четырёх стенах на фоне пандемии. Мир замер, и Марта чувствовала себя единственным человеком в городе-призраке, пишет автор дзен-канала Одинокий странник | Интересные факты о городах и странах.
Борщ, кефир и лингвистический калейдоскоп
Выход в город превратился в квест. В магазине вместо молока покупался кефир, в аптеке вместо лекарства — вата. Спас борщ — слово, которое она знала. Красный суп с белым облаком сметаны стал настоящим откровением. «Это зачем?» — «Чтобы вкусно было». Железный аргумент. В университете преподаватели говорили по-английски с акцентом, похожим на ледяную прорубь, а русские однокурсники молча приносили пирожки с картошкой. «Я не люблю картошку». — «Ничего, полюбишь». Так и вышло.
С языком была война. Русская «р» давалась как горный обвал, а звук «ы» напоминал стон. Стикеры со словами превратили комнату в лингвистический калейдоскоп. Кухня в общежитии стала полигоном выживания: двадцать человек, один чайник и вечный запах жареного лука. Попытка сварить пасту «по-итальянски» вызвала у соседа из Киргизии лишь один вопрос: «Ты уверена, что это еда?». Через полчаса на столе стоял плов, а Марта поняла, что макароны без смысла остались в прошлом.
Щас, мороз и русское просветление
Люди здесь казались настороженными. В Германии улыбка — социальный ритуал. В России — повод для подозрений. Но стоило им узнать, что она иностранка, как включалась неуёмная помощь. «Ты из Германии? Ну держись, у нас зима скоро». На улице в это время было минус шесть и метель. Она училась жить по-новому: пить чай из стаканов, не падать на льду и говорить «ага». Логику искала всё реже, особенно после разговора с мужчиной, убирающим снег. «Зачем?» — «Весна скоро».
Настоящее потрясение ждало на паре по программированию. Суровый профессор объявил: «Кто ошибётся — тот молодец». В Германии за ошибку снижают баллы. Здесь — поощряют. Марта всё перепутала, но через день профессор сказал: «Ты сделала лучше всех». Это стало «русским просветлением».
Спустя два года Марта спорит с таксистами, любит чёрный хлеб и терпеть не может мороз, но всё равно ходит без шапки — «чтобы чувствовать жизнь». На вопрос «Ну как там, у русских?» она смеётся: «Холодно, смешно и очень по-настоящему». Россия для неё не добрая и не злая. Она просто настоящая. А настоящий мир редко бывает удобным.
https://progorod58.ru/news/134433
