Тема передачи «Музейные палаты» в субботу, 20 января – выставка «Театр жизни Каролы Неер» в выставочном зале Международного Мемориала. Гостем передачи стала Ирина Щербакова, куратор выставки и руководитель просветительских программ Международного Мемориала.
Между двумя фотографиями – детской и тюремной – разместилась вся краткая жизнь немецкой актрисы Каролы Неер. Выставка, подготовленная в сотрудничестве с Гёте-институтом, открылась в «Мемориале» не случайно: актриса скончалась в заключении в советском лагере. Её жизнь начиналась в благополучной обстановке. В семье, где стремление дочери стать актрисой не одобрялось, Карола была младшей из детей. Однако театр взял верх. В двадцать лет она впервые вышла на сцену и быстро завоевала популярность, играя в спектаклях по пьесам Шекспира и Шоу, а также в музыкальных ревю. Она также исполняла роли в пьесах Брехта и Клабунда (настоящее имя которого – Альфред Геншке, первый муж Каролы Неер).
Кинокарьеру Каролы ознаменовала роль Полли Пичем в «Трехгрошовой опере» по пьесе Брехта, в которой она также играла на сцене. Этот период также ознаменовался увлечением спортом: в 20-е годы, когда поколение Каролы уже почувствовало плоды эмансипации, она училась водить машину, мотоцикл и даже занималась боксом.
Тем временем ситуация в Германии менялась. В экспозиции представлена кинохроника той эпохи. Левые взгляды окружения Каролы привели её в Марксистскую рабочую школу в Берлине, где она изучила русский язык и встретила молодого коммуниста Анатоля Беккера, который стал её спутником жизни (фотографий его, по понятным причинам, сохранилось немного). В 1932 году Неер покидает Германию, некоторое время живет в Вене и Праге. В это время, вместе с рядом немецких писателей и общественных деятелей в эмиграции, она подписывает протест против оккупации Саарской области. В ответ национал-социалистская газета публикует фельетон, в котором упоминается и Карола. Вскоре её лишают немецкого гражданства, и пути домой отрезаны.
Анатоль Беккер, тем временем, не видит иного пути, кроме как переезд в СССР, и Карола едет с ним. Они не были видными деятелями Коминтерна, поэтому оказались никому не нужны. Пара ютилась у знакомых и с трудом получила комнату в коммуналке, однако имя актрисы использовалось в пропагандистских целях, появляясь в публикациях как на немецком, так и на русском языках. В то же время работ для Каролы практически не было. Жена Михаила Кольцова, Мария Остен, позже вспомнит: «В Москве я часто видела Каролу Неер. Она казалась очень несчастной. Иногда просто сидела и плакала. Мне было её очень жаль, я считала её хорошей актрисой».
Изредка Карола выступала на вечерах в Клубе иностранных рабочих и делала записи на немецком языке для радио, надеясь на участие в съемках на студии «Межрабпомфильм» и на создание театра на немецком языке, но этого не произошло. Вскоре у неё родился сын Георг, а вскоре после этого муж был арестован, его причислили к «троцкистам». В подписанном Сталиным списке «лиц, подлежащих суду Военной коллегии Верховного суда Союза СССР» Анатоль Беккер значится среди «первой категории», что означает – расстрел.
С Каролой обошлись мягче: в приговоре было указано десять лет лагерей. На лагерных дорогах пути Каролы пересеклись с Евгенией Гинзбург – актриса упоминается в её «Крутого маршруте». Бертольд Брехт, пытаясь узнать о судьбе Каролы, пишет Лиону Фейхтвангеру, который по приглашению советского правительства отправился в Москву: «Дорогой доктор, получили ли вы моё письмо? Удалось ли что-нибудь сделать для Неер… Если бы вы о ней спросили, это ей бы помогло».
Фейхтвангер отвечает уже из Парижа: «Дорогой Брехт, в Москве я ничего от вас не получал. Карола Неер, пока я там был, находилась в заключении и оказалась замешанной в предательском заговоре её мужа. Деталей я не знаю…» В 1952 году Брехт предпримет ещё одну попытку и напишет в Советскую контрольную комиссию в ГДР, однако к тому времени Каролы Неер уже десять лет как не было в живых. Она умерла в 1942 году в Соль-Илецком лагере от тифа, а узнать об этом удалось лишь её сыну в середине 60-х годов.
Георг Беккер, подобно многим детям арестованных, оказался в детском доме. Интересно отметить служебную инструкцию НКВД «Об операции по репрессированию жен и детей изменников родины» от 15.08.1937, согласно которой детей-сирот размещали в детских домах подальше от прежнего места жительства. Георг был совсем мал, так что не помнил ничего, пока случай не привёл его в детдом, где нашлось письмо его матери из лагеря, в котором она просила сообщить хоть что-то о её ребёнке. Тогда Георг узнал, что его матерью была известная актриса. А на запрос о ней в КГБ получил ответ: была осуждена и скончалась в лагере. «Других сведений, а также фотографии, у нас нет». На самом деле Карола Неер была уже и почти десять лет как реабилитирована. Эту справку удалось получить из Военной коллегии Верховного суда.
В начале 70-х сын Каролы Неер выехал в Германию. Вернуться в Россию, изучить архивы и посетить пересыльную тюрьму в Соль-Илецке, где умерла его мать, он смог только в начале 90-х. Выставка в зале Мемориала продлится до середины июня.
Текст: Татьяна Пелипейко