Традиции сравнения России с США уходят корнями в историю СССР. Неясно, почему именно Америка стала этим мерилом, учитывая кардинальное отличие менталитета, экономики и других параметров. Намного ближе к нам по духу оказывается страна на противоположном краю континента – Аргентина. Можно вести споры, но по отношению к жизни и работе итальянцы и испанцы, составляющие 80% населения Аргентины, гораздо ближе нам, чем англосаксы.
По уровню развития экономик мы тоже сродни друг другу. В 2016 году уровень ВВП на душу населения в России составил 23,163 долларов, а в Аргентине – 19,934, согласно данным Всемирного банка по паритету покупательной способности. Однако схожесть заключается не только в цифрах. Траектории экономик и политические изменения за последние 20 лет были фактически идентичны.
В августе 1998 года в России произошел кризис, вызванный жесткой привязкой курса рубля к доллару и нарастающим бюджетным дефицитом. Это привело к девальвации рубля, дефолту по госдолгу и банковскому кризису. В Аргентине аналогичные события произошли на рубеже 2001-2002 годов, что также включало девальвацию песо, дефолт и банковский кризис. После этого обе страны пережили восстановительный рост, обусловленный девальвацией валюты и ростом цен на сырьевой экспорт – в России это была нефть, в Аргентине – соя.
Когда в 2008 году рост цен на сырье прекратился, обе страны погрузились в длительную стагнацию. Графики роста ВВП России и Аргентины за последние 20 лет демонстрируют, что их траектории действительно очень похожи. Пик кризиса в Аргентине пришелся на 3,5 года позже, благодаря поддержке МВФ, но кризис оказался более глубоким и болезненным. В России в 1998 году ВВП упал на 5.3%, тогда как в Аргентине в 2002 году этот показатель составил 10.9%.
С 2003 года обе экономики стали напоминать близнецов. В течение 6 лет с 2003 по 2008 год наблюдался быстрый рост, вызванный девальвацией валюты и высокими сырьевыми ценами. Средние темпы роста в России находились на уровне 7.1%, а в Аргентине – 8%. Затем последовало резкое падение в 2009 году из-за снижения мировых цен на сырье. В 2010-2012 годах обе страны немного восстановились, но начиная с 2013 года они вновь скатились в стагнацию.
В период с 2013 по 2016 год средние темпы роста в России составили -0.3%, а в Аргентине – 0.1%. Некоторые могут утверждать, что стагнация – это результат мирового кризиса, но это не совсем так. За тот же период экономика США росла на 2.1% в год, Чили – на 2.5%, Казахстана – на 3.1%. Мировая экономика в целом росла в среднем на 2.7% в год. Следовательно, длительная рецессия в России и Аргентине за последние годы является исключением, а не общим мировым трендом.
Политическое развитие обеих стран также было схоже. После глубокого кризиса к власти пришли молодые авторитарные политики – Владимир Путин и Нестор Киршнер, оба из которых стремились сохранить свои позиции. Путин, используя Дмитрия Медведева как прокладку, фактически руководит страной уже 18 лет, тогда как Киршнер сохранил власть, выдвинув свою жену Кристину в президенты. Таким образом, клан Киршнеров оставался у власти 12 лет, с 2003 по 2015 год.
Оба политика оказались весьма удачливы, попав в нужное время в нужное место. Первый срок их правления сопровождался бурным экономическим ростом, вызванным не их действиями, а внешними факторами – девальвацией валюты и ростом мировой цены на сырье. Это позволило им увеличить зарплаты и социальные расходы, завоевав симпатию населения. Однако падение цен на сырье вскоре продемонстрировало, что ни Путин, ни Киршнер не способны управлять экономикой.
На простой раздаче государственных денег и громких геополитических заявлениях далеко не уедешь. Как только закончилась благоприятная внешняя конъюнктура, обе страны столкнулись с рецессией. Политические режимы не предложили никакой ясной стратегии выхода из кризиса. Здесь стоит отметить, что Аргентина отличается от России возможностью смены власти демократическим путем, чего в России нет.
Нельзя винить население обеих стран в том, что, ощутив плоды экономического роста, они решили продлить мандат на управление страной Путиным и Киршнерам. Большинство людей не способны понять экономические взаимосвязи и сделать правильные выводы о причинах роста. Часто рост записывается на счет правителей, находящихся у власти в этот период. Однако по прошествии времени становится очевидным, что ни Путин, ни Киршнер не обладают волшебной палочкой экономического роста.
К 2015 году это стало ясным и в Аргентине, и в России. Но в отличие от России, аргентинцы воспользовались правом исправлять свои ошибки. В октябре 2015 года президентские выборы в Аргентине выиграл Маурисио Макри. Борьба была напряженной: в первом туре он набрал 34.15%, а кандидат от киршнеристов Сиоли – 37.08%. Во втором туре Макри одержал победу с 51.34% голосов.
После этого он начал внедрять реформы, в том числе болезненные. Несмотря на предостережения киршнеристов о том, что реформы приведут к экономическому краху, народ поддержал их. На промежуточных выборах в парламент в октябре 2017 года партия Макри получила большинство мест. Основные реформы начались в первой половине 2016 года, и уже в 2017 году аргентинская экономика показала устойчивый рост.
Во втором квартале 2017 года рост составил 2.7%, прогноз на год – порядка 3%, на 2018 год — 3.5%. В то время как в России ожидался рост на уровне 1-2%. Это означает, что аргентинская экономика в 2017-2018 годах растет в 2-3 раза быстрее российской. Доверие инвесторов также демонстрирует разительные различия: с начала года аргентинские акции выросли на 60%, тогда как российские упали на 1%.
Morgan Stanley ожидает, что приток иностранных инвестиций в Аргентину составит 230 миллиардов долларов в течение 5 лет. В то время как из России за первые девять месяцев 2017 года утекло 21 миллиард долларов – в два раза больше, чем за аналогичный период 2016 года. Возникает вопрос: как так получилось, что аргентинцы могут сменить власть на выборах и вывести экономику из кризиса, а россияне – нет? Ответ, вероятно, лежит в ином подходе к переосмыслению прошлого.
Аргентина также пережила период диктатуры, хотя и менее кровавый и гораздо короче, чем в России. После падения хунты в 1983 году аргентинское общество сумело извлечь уроки из своего прошлого, что дало возможность избежать повторения ошибок.