История о жестких попытках вынудить меня к увольнению в подведомственной организации Минвостокразвития, с признаками коррупции, стала вероятной первопричиной, по которой я публично обратился 10 февраля 2018 года через свой Facebook. Я многократно обращался к СМИ и знакомым с предложением поддержать дискуссию. Однако не столько о себе и своих понуждениях, не о Минвостокразвитии или контролирующих инстанциях, а о каждом из нас и нашем обществе.
Как часто вы слышите, чтобы люди выходили публично и предоставляли обществу все документы по скандальным историям? Думаю, ответ: очень редко. Какие эпитеты можно употребить в отношении описанной мною ситуации? «Возмутительно», «дурдом» — такие мнения были озвучены. Я даже назвал свою статью «цирк с конями», опубликованную в моем Живом журнале.
Часто я слышал комментарии, которые не были публично озвучены. Например: «самое полезное для тебя будет оставить эту тему и переключиться на что-то другое. Я не вижу конечной цели и выигрыша для тебя здесь». Эти слова подразумевают весьма пессимистичное мнение о системе — что она коррумпирована, и любое сопротивление бессмысленно. Другой комментарий, который я услышал: «ты идешь против системы, что бессмысленно». Это также подтверждает мысль об отсутствии шансов на успех.
Интересно сопоставить эти мнения с комментарием «либерального» журналиста, который в Facebook заявил, что я исчерпал все допустимые нормы настойчивости в попытках обратить внимание на свой конфликт с работодателем. Он отказался вмешиваться, заявив, что у него недостаточно материалов для анализа и ему нужно больше времени на изучение дела. Вместо помощи мне предложили нанять адвоката. Я не просил его выступить на моей стороне; я лишь хотел, чтобы моя история стала известна общественности. Возможно, он не заметил множество аспектов, которые я ставил на обсуждение.
Парадоксально, что этот журналист, который постоянно разоблачает «кровавый режим», советует мне нанять адвоката. Как может адвокат помочь в коррумпированной системе? Даже если бы я и хотел, я не смог бы добиться справедливости в ее рамках. Безусловно, нельзя судить по одному ответу о журналистах или СМИ в целом, но это отражает реальность нашего времени и демонстрирует, что история, с которой я вышел в публичное пространство, продолжает развиваться.
С момента моего обращения в СМИ, я написал и в либеральные, и в «не очень либеральные» издания. В итоге я разослал около 350 имейлов дальневосточным журналистам. Эти контакты предоставил мне незнакомый человек, который тоже не хотел светиться. Отметить поддержку дискуссии стоит Хабаровскому телеграмм-каналу «Недебри» и сахалинскому активисту Наталье Карпеко из ОНФ, которая упомянула мою историю в своем издании.
Интересно, что на главной странице ОНФ написано: «Общероссийский народный фронт — это общественное движение, созданное в мае 2011 года по инициативе президента РФ Владимира Путина, которое объединяет активных и неравнодушных жителей страны». Совпадение? Также местное независимое издание в Магадане «Весьма» заявляет: «Мы говорим правду, вы решаете, что с ней делать». И тут тоже совпадение?
Русское агентство новостей обратили внимание на мою историю, а политолог Александр Устинов и главный редактор интернет-издания «Устав» Иван Бесценный написали статью «Как Алексей Минеев в одиночку борется с коррупцией в Минвостокразвития», где указали: «За него не стоит беспокоиться. С его знаниями и умениями, международным опытом, в любой стране с нормальной экономикой и частно-государственным партнерством он будет востребован». Но они заметили, что наша страна готова выбрасывать таких специалистов, лишь потому, что они не участвуют в коррупции.
Всего 40 дней публичного обсуждения! Это заставляет задуматься: почему тема коррупции так страшит журналистов? Основная мысль в том, что существует консенсус о том, что вся система коррумпирована, и это делает любое сопротивление бессмысленным. Если это так, разве не ужасает этот консенсус? Меня он действительно пугает. Я считаю себя адекватным и образованным человеком, и мне не хочется замалчивать эту муку.
Мой выход на публичное обсуждение и продолжение борьбы — это не безумие, а осознание, что система может и должна меняться. Я не верю, что она полностью коррумпирована, хотя и понимаю, что коррупция существует. Это одиночное мнение среди большинства. Уверен, нам всем стоит задуматься над этим, и мне в том числе.