События развиваются с потрясающей скоростью: накануне Владимир Путин выступил против ювенальной юстиции, а сегодня ряда новостей навеяло странное сообщение: «Волонтёры пытаются вернуть в Россию 9-летнюю девочку, которую отец незаконно удерживает в Сирии». Неужели в редакциях и информагентствах не задумываются над парадоксами как заголовка, так и самой истории, которую они активно обсуждают? Такой подход к новости кажется вполне нормальным для наших сограждан?
Не видите ли вы в этом заголовке намёка на возможное «похищение» ребенка волонтерами? Зачем здесь вообще упоминать волонтеров? Следует отметить, что Елена Альшанская, руководитель фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам», делится подробностями на своей странице в Facebook. На данный момент девочка находится в Сирии, в бедной многодетной семье своего отца, а в России у нее нет ни одного родственника. Однако в этой истории возникает множество вопросов.
Какой закон позволил российскому суду лишить отца родительских прав, когда он проживал в Сирии вместе с дочерью? На каком основании российские органы опеки оформили опеку над девочкой, находившейся за границей? Если существуют подозрения, что ребенок-россиянка подвергается жестокому обращению в другой стране, почему генконсул посетил семью только однажды в 2011 году?
Волонтёры утверждают, что «это тот случай, когда нашего российского ребенка надо выцеплять всеми способами». Но что подразумевается под фразой «нашего российского ребенка»? Почему она акцентирует на российском гражданстве, а не на сирийском, и кто это «наш»? Что значит «выцеплять»? И какие именно «все способы» имеют в виду волонтёры? Неужели их намерение состоит в том, чтобы похитить девочку у отца и вернуть её в Россию?
Если все 15 детей живут в сирийской семье при ужасных обстоятельствах, почему волонтёры озабочены судьбой только одной «российской» девочки? Чем она отличается от остальных? В настоящее время волонтёры ищут человека, способного забрать девочку — всё так просто: приехать и забрать. И это открыто обсуждается в соцсетях.
Странно, но опеку в таких обстоятельствах, как оказывается, способствовал оформить лично Астахов. Он заявляет, что был готов в любую минуту вылететь за девочкой в Сирию, но ему «не разрешили и не дали добро на самолет». Но кто дал ему разрешение отправляться в другую страну для похищения ребенка? Чтобы вы понимали, если бы это была не Сирия, а какая-либо другая страна, то сам факт потребности в разрешении был бы ужасен! Это и есть проявление суверенной ювенальной юстиции, заявляющей всему миру: российских детей не отдадим никому!