Исторический детерминизм особенно привлекает тех, кто считает случай лишь ошибкой восприятия. Случайного в истории не бывает, утверждают такие наблюдатели: если смотреть на мир как на преднамеренное творение, случай оборачивается закономерностью. Для тех, кто следит за событиями последнего десятилетия в России, подобные размышления обрастают конкретикой. Россия переживает много огорчительного, что уже происходило на ее просторах. Разочарование, вызванное этим, легко объяснить черным роком, который витает над страной, мешая ей обрести нормальность, хотя и понимая, что эта «нормальность» носит субъективный характер.
Вопрос о том, как на историю смотрят религиозные и нерелигиозные люди, остается открытым. Парадоксально, но они могут совпадать в своих оценках. Хоть есть и наивные наблюдатели, склонные объяснять природные катаклизмы недовольством небесных сил, уровень самосознания, культурной вменяемости и интеллектуальной зоркости все же влияет на выводы. Об этом и пойдет речь.
Мне довелось взять интервью у Дмитрия Сергеевича Лихачева незадолго до его смерти. Несмотря на возраст, он оставался ясным и интеллектуально непреклонным. Я тогда работал на радио и делал передачу о деятелях культуры, таких как Бахтин и Мейер, и о самом Лихачеве, который в юности попал в лагеря после доклада о старой орфографии, названной им «попранной и искаженной врагом Церкви Христовой и народа российского». Этот юношеский запал стоил ему 5 лет концлагерей, несмотря на усилия родителей, которые считали срок несправедливым. Если бы удалось сократить срок до 3 лет, то, вероятно, Лихачев попал бы в разгар новой кампании против «врагов народа» и снова оказался бы в заключении. Однако ему удалось выжить и даже написать научную работу о карточных играх.
Возвращаясь к моему последнему вопросу к Лихачеву: в конце 1998 года, когда в России разразился экономический кризис и Путин только начал свою карьеру, я спросил его о перспективах нашей страны. Лихачев с готовностью ответил, что будущее может быть разным — как плохим, так и хорошим, все зависит от случая. Наша собеседница, человек верующий, попыталась скорректировать его слова, добавив: «Как Бог даст, да, Дмитрий Сергеевич?» Но Лихачев, в свою очередь, подчеркнул: «Нет, Бог здесь ни при чем. Все дело в случае.»
Эти слова удивили меня. Я ожидал, что он скажет нечто иное, учитывая его религиозные взгляды. Однако он акцентировал роль случая в исторических событиях, подчеркивая, что история не предопределена. Прошло 15 лет с того момента, и теперь можно яснее представить этот случай, который, как мы знаем, имеет имя. Но важно отметить, что Лихачев не считал Путина предопределением России. Он видел в нем игру случая, хотя наш взгляд сегодня затуманен реальностью, уже свершившейся историей.
Мы можем задаться вопросом, что могло бы быть иным. Если бы не Путин, куда бы завели нас политические события? Лихачев верил, что другие пути возможны, несмотря на то, что сегодня кажется, будто история идет по заданному сценарию. Он, безусловно, отличался от нас, ведь его опыт и наблюдения были уникальны. И хотя трудно давать оценки текущей ситуации, нередко я вспоминаю о «случае Лихачева»: могло ли все сложиться иначе? Возможно ли, что история могла бы дать нам лучший вариант? Честно говоря, ответ на этот вопрос остается для меня открытым.