Венецианская комиссия, действующая по заданию Совета Европы, проводит анализ законодательства стран Евросоюза и предлагает рекомендации по его улучшению. На днях комиссия обратила внимание на российский закон «О противодействии экстремистской деятельности». В своем заявлении комиссия деликатно упоминает: «Венецианская комиссия осознаёт, с какими вызовами сталкиваются российские власти в их законных усилиях по противостоянию экстремизму и иным подобным угрозам, и учла их при подготовке настоящего Мнения».
Определяя критерии законотворчества, связанного с ограничением прав и свобод, комиссия подчеркивает: «…оно должно диктоваться настоятельной общественной необходимостью, должно быть соразмерным, релевантным и достаточным» и «должно соответствовать строгим критериям оправданности». По последним статистическим данным МВД, в январе – мае 2012 года было зарегистрировано 316 преступлений экстремистской направленности. Но как эти данные соотносятся с другими типами преступлений? Всего за тот же период зафиксировано 965,1 тысячи преступлений, и, соответственно, доля «преступлений» экстремистской направленности составляет около 0.33% от общего числа. Приблизительно такое же соотношение сохраняется на протяжении нескольких лет. Оценивая закон с учетом этой статистики, можно вместе с комиссией усомниться в общественной необходимости, соразмерности и релевантности данного законодательства.
Комиссия также обращает внимание на широкую трактовку понятия «экстремизм», используемого в законе, что затрудняет отличение экстремистов от неэкстремистов. «Уровень чёткости, требуемый от национального законодательства, которое не должно оставлять простор для произвола, в значительной степени зависит от содержания соответствующего документа, области, к которой он применим, числа и статуса лиц, к которым он относится», – отмечает комиссия. В своем анализе комиссия выделяет определения экстремизма, используя такие эпитеты как «слишком широки, недостаточно ясны и допускают различное толкование».
В комментариях к закону комиссия поднимает вопрос о чрезмерном использовании термина «экстремизм» в отношении гражданского общества и СМИ: «…вызывает озабоченность то, что в результате расплывчатости положений Закона и обширного простора для действий, оставляемого правоприменителям, оказывается неправомерное давление на организации гражданского общества, средства массовой информации и отдельных лиц…». Также комиссия указывает: «…чтобы «возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни» считалось «экстремистской деятельностью», в определении должен явно упоминаться элемент насилия». Следует отметить, что данный элемент насилия ранее присутствовал в законе, но был исключен в результате поправок, принятых в 2008 году.
Комиссия рассматривает пункт 11 закона о противодействии экстремизму, касающийся критики политиков, и отмечает, что «политические деятели не должны пользоваться большей защитой своей репутации и прав, чем другие граждане, и поэтому в соответствии с нормами национального законодательства за критику политических деятелей к СМИ не должны применяться более суровые меры наказания». Законодатель, обеспокоенный защитой чиновников, выделил этому вопросу отдельный пункт в законе. Кроме того, члены комиссии обратили внимание на ограничение возможности защиты в случае получения прокуратурой предупреждений о недопустимости экстремизма. Одним из объектов таких предупреждений становятся библиотеки, которые можно рассматривать как хранилища знаний человечества.
По данным информационно-аналитического центра «Сова», «в 2010 году нам стало известно о санкциях в отношении руководителей библиотек в Оренбургской, Кировской, Новгородской, Воронежской, Новосибирской, Волгоградской, Тульской, Псковской, Калужской областях, республиках Алтай, Северная Осетия, Тыва, Калмыкия, Адыгея и Татарстан, Краснодарском, Красноярском, Забайкальском и Алтайском краях, в Ханты-Мансийском и Чукотском автономных округах».
В заключении комиссии также отмечается: «Закон не предоставляет человеку, получающему предостережение, процедуру, с помощью которой он мог бы опровергнуть имеющиеся у Генерального прокурора свидетельства в момент вынесения предостережения…». Дальше комиссия добавляет: «Необычно, что правоохранительные органы могут выносить предостережения и исследовать деятельность неправительственной организации в отсутствие её руководителей и без изучения её публично провозглашённых целей и зарегистрированного устава». Ссылаясь на постановления Верховного Суда Российской Федерации, комиссия подчеркивает важность компетентности в заключении о наличии экстремизма, необходимость «проведения более всеобъемлющих экспертиз с привлечением специалистов в разных областях (психологов, историков, религиоведов, антропологов) для оценки информационных материалов с точки зрения их «экстремистской» составляющей».
Хорошей иллюстрацией к этому замечанию служат экспертизы, проведенные, например, фотокорреспондентом (случай в Новом Уренгое) или врачом-патологоанатомом. Даже в случаях, когда экспертизу проводят профильные специалисты, нередко выявляются серьезные ошибки и курьезы. В Щелковском деле эксперт считал критику Адольфа Гитлера экстремистским проявлением, хотя закон сам относит труды Гитлера к экстремистским.
В заключение своей оценки комиссия говорит о необходимости оптимизации закона: «Венецианская комиссия рекомендует исправить этот существенный недостаток в отношении определений и инструментов, предоставляемых Законом, чтобы привести их в соответствие с Европейской конвенцией о защите прав человека». Следует отметить, что российские правозащитники и юристы, такие как председатель Московской Хельсинкской группы Л.М. Алексеева, а также те, против кого этот закон уже был применен, склоняются к необходимости полной отмены закона о противодействии экстремизму, считая его идеологически и политически мотивированным, не соответствующим Конституции РФ.
С сожалением можно констатировать, что европейская критика законодательства о противодействии экстремизму демонстрирует, что, если мы не приведем в порядок свои дела, наши соседи попытаются помочь нам. Если не «уборкой», то хотя бы добрым советом, указывая на проблемные места в законе, где нарушаются права наших соотечественников.
С полным текстом перевода заключения Венецианской комиссии можно ознакомиться здесь.
