«Расстреляли всех»: кого большевики казнили вместе с царской семьёй Романовых
В судьбоносную ночь с 16 на 17 июля 1918 года, когда царская семья Романовых была приведена в подвал для расстрела, они не были одни. Рядом находились преданные слуги и помощники, готовые разделить с ними их участь. Комендант Ипатьевского дома, который организовал казнь, предложил им покинуть место, но они отказались и решили разделить судьбу последнего российского монарха.
Евгений Боткин, сын известного лейб-медика Сергея Боткина, выделялся среди своих коллег тем, что проявлял особое внимание к психологии и старался видеть в пациентах прежде всего людей. Даже во время русско-японской войны, находясь на фронте, он научился видеть людей даже среди врагов, хотя ранее японцы вызывали у него неприязнь.
Получив шесть боевых орденов на фронте, Евгений вернулся домой и через два года стал лейб-медиком Романовых. Императрица Александра Федоровна ясно дала понять, кого она хочет видеть главным врачом царской семьи – Боткина.
Евгений Боткин добровольно отправился в ссылку вместе с Романовыми, считая это своим гражданским долгом. Его дети, осознавая, что отец посвятил себя служению, также не захотели расставаться с ним. Однако младших Боткиных не пустили дальше Тобольска, и впоследствии им пришлось эмигрировать за границу.
Чтобы поддержать царственных особ, находившихся в Ипатьевском доме, Боткин старался подбадривать их, договаривался с охраной о небольших прогулках и занимался образованием молодого поколения Романовых.
В своем последнем письме, представленном в книге Г.З. Иоффе «Претерпевшие до конца», Евгений Сергеевич признается, что не колебался оставить своих детей сиротами ради выполнения своего врачебного долга.
Наиболее достоверные сведения о камердинере Николая II можно найти у М.О. Логуновой в книге «Алоиз Лаурус Труупс (Алексей Егорович Трупп). С царской семьей до последней минуты». Царь взял его в свои услуги на время, пока отдыхал их верный слуга – старик Чемодуров. Латыш Алоиз имел военную выправку, превосходные манеры и взял на себя заботу о гардеробе царя, который не любил расставаться со старой одеждой и предпочитал военные мундиры.
Будучи холостяком, Трупп любил детей и особенно заботился о юных наследниках. Он имел хороший доход, на который мог позволить себе практически любую недвижимость. Но Алоиз всю свою жизнь посвятил служению царской семье, в том числе и абсолютно бесплатно в выделенном для арестантов в Екатеринбурге особняке Ипатьева. Его поселили в одну комнату с поваром Иваном Харитоновым, с которым он также принял смерть в подвале этого дома.
Повару Ивану Харитонову на момент гибели было 48 лет, он оставил после себя жену и шестерых детей. Уже в 12 лет он стал учеником-поваренком, стажировался в Париже и даже разработал собственный рецепт супа-пюре из свежих огурцов.
Когда большая часть царской прислуги разбежалась, у Харитонова не возникло сомнений, ехать или не ехать в Екатеринбург. Историк Петр Мультатули, правнук Ивана Харитонова, в книге «Император Николай II. Екатеринбургская Голгофа» описал, как повар изо всех сил старался обеспечить комфорт своим именитым хозяевам. Даже когда рассчитываться за еду стало нечем, он готовил вкуснейшие блюда из самых простых продуктов. Поварятами ему служили царские дочери, которых Харитонов учил печь хлеб.
После расстрела при нем не нашли золотых часов, подаренных царем, с которыми он отказался расстаться даже перед отправкой в ссылку…
Для горничной Анны Демидовой, которую все звали просто «дорогая Нюта», царская семья стала единственной. Правила запрещали горничным выходить замуж, но даже когда нашелся претендент на ее руку, она отказала ему ради служения Романовым. Она была отличной рукодельницей, знала иностранные языки и играла на фортепиано, одновременно выполняя роль няни для девочек.
Во время ссылки Нюта беспокоилась не о себе и не о своей будущей участи, а лишь о том, что «к приезду хозяев ничего не готово». Даже спускаясь в подвал, она была уверена, что им предстоит очередной переезд, и переживала за комфорт своих господ, принеся подушки.
Именно эти подушки защитили ее от пуль, когда большевики начали расстреливать своих арестантов. Когда выстрелы смолкли, Нюта подумала, что ее уберег бог, пишет Е. Лукашевский в книге «Царские слуги». Но 42-летнюю горничную добили штыком.
Русская православная церковь канонизировала погибших слуг, включая католика Алоиза Труппа, даже раньше, чем саму царскую семью и Евгения Боткина. Их останки покоятся в Петропавловском соборе, рядом с хозяевами, за которых они отдали свои жизни.
Источник: russian7.ru
