dimid_86 / Shutterstock.com
Современному человеку уже недостаточно просто «изменить лицо». Люди стремятся быть собой, но в более ухоженном и гармоничном варианте. Как отмечает портал Remedium, если в 2022 году большинство выбирало процедуры с мгновенным визуальным эффектом, то сегодня интерес к контурной пластике значительно снизился — пациенты все чаще предпочитают естественность, профилактику старения и улучшение качества кожи с длительным эффектом. Увеличивается значимость методик, которые минимизируют риски осложнений и обеспечивают предсказуемый результат.
О том, какие новшества способствуют достижению естественности, о рисках, о которых стоит знать, и о том, как новые технологии помогают их минимизировать, рассказал кандидат медицинских наук, основатель «Клиники омоложения Левона Чахояна», автор методики, позволяющей проводить инъекции более щадящим образом — с использованием альтернативного инструмента вместо иглы, Левон Чахоян. Он также является тренером и членом экспертного совета международной компании, чьи продукты (например, линейка инъекционных филлеров) используются в косметологии для коррекции морщин и контуров лица. Кроме того, он принимал участие в работе международной группы экспертов, разработавшей унифицированные рекомендации по безопасному и эффективному совместному применению препаратов Radiesse и Aptos в эстетической медицине, а его статьи публикуются в профессиональных изданиях.
— Левон, в настоящее время многие отмечают изменения в запросах пациентов: интерес к резким изменениям падает, а к естественности и профилактике — растет. Как вы это объясняете?
— Это отражает общий культурный тренд. Ранее косметология воспринималась как способ «переделать» внешность. Сегодня люди стремятся сохранить себя — лишь в более ухоженном варианте. На первый план выходит не мгновенный эффект, а гармония, здоровье кожи и долговременный результат. Для врачей это тоже изменение: важно не только думать о том, как «убрать морщину», но и о том, как сохранить естественное выражение лица и поддерживать качество тканей на протяжении многих лет.
— Многие опасаются «уколов красоты» из-за гематом, осложнений и неестественных результатов. Насколько эти опасения оправданы?
— Осложнения могут возникать всегда. Ни один врач не в состоянии гарантировать их отсутствие — это часть медицины. Задача специалистов заключается в том, чтобы максимально минимизировать риски. Для этого разрабатываются новые техники, проводятся исследования, внедряются стандарты и протоколы. Всё это способствует более аккуратной работе и получению более предсказуемых результатов.
— Большинство специалистов работают с иглой. Вас же знают как автора оригинальной, научно обоснованной техники инъекций с использованием другого инструмента — канюли. Что это и почему вы решили работать с ней?
— Канюля — это тонкая гибкая трубка с закругленным концом для введения филлера. В отличие от иглы, она не прокалывает ткани, а мягко их раздвигает. Это позволяет ускорить процесс восстановления. В своей практике я часто сталкивался с осложнениями у пациентов после применения иглы и решил разработать более щадящий метод, который снизит риск повреждения сосудов и появления синяков и отеков.
— Вашу технику перенимают коллеги как в России, так и за рубежом — вы проводите мастер-классы под эгидой Merz Aesthetics. В чем заключается ее суть?
— В основе моей методики лежит использование анатомически обоснованных точек входа. Это точки для введения препарата, которые учитывают естественное строение лица — расположение сосудов и нервов. Если работать именно через них, препарат распределяется равномерно, лицо сохраняет свои линии и пропорции. Такой подход помогает врачу действовать более аккуратно и предсказуемо, а пациенту — сохранять индивидуальность.
— По вашему методу работают врачи частных клиник, его используют и на обучающих курсах, включая программы МГИДО и проект «Фармпросвет». Как вы считаете, чему сложнее научить — самой технике или умению чувствовать границу между коррекцией и сохранением естественности?
— Технику можно усвоить относительно быстро: существуют протоколы, анатомические ориентиры и пошаговые схемы. Однако умение видеть границу между коррекцией и сохранением естественности приходит лишь с опытом и постоянной практикой. На мастер-классах я пытаюсь показать врачам именно это — как работать так, чтобы не потерять индивидуальность пациента. Для меня важно, чтобы они не только овладели инструментом, но и понимали, где нужно остановиться.
— В настоящее время появляются новые подходы — так называемые гибридные филлеры, сочетающие различные вещества. Вы сами участвовали в исследовании комбинации популярных в косметологии препаратов. Зачем нужно изобретать и исследовать такие комбинации?
— Мы исследовали взаимодействие и влияние препаратов на основе кальция и гиалуроновой кислоты — Radiesse и Belotero. У каждого типа филлеров есть свои преимущества и недостатки. Препараты на основе гиалуроновой кислоты быстро создают объем и позволяют сразу увидеть результат. Однако они притягивают воду, что иногда приводит к отекам и делает лицо неестественно «раздутым». Существует и другой класс филлеров — на основе микросфер гидроксиапатита кальция. Они не обеспечивают такого выраженного объема в первые дни, но способствуют стимуляции выработки собственного коллагена и улучшают качество кожи на длительный срок. Недостаток в том, что часть объема теряется в первые месяцы. Идея «гибридного» подхода заключается в объединении сильных сторон разных препаратов. В одном случае пациент сразу видит эффект, в другом — получает долговременное улучшение качества кожи. В итоге это дает более сбалансированный и физиологичный результат, при котором лицо выглядит ухоженно и естественно.
— Компания привлекла вас не только как тренера, но и как эксперта, который оценивает работу других врачей и участвует в исследованиях. Также компания поддержала ваше исследование по безопасным методикам. Насколько такие проекты способствуют развитию практики и снижению рисков для пациентов?
— Такие проекты имеют большое значение, так как позволяют объединить опыт различных специалистов и вывести его в единый, проверенный формат. Когда ты не только обучаешь, но и оцениваешь коллег, ты видишь их сильные стороны и ошибки, которые могут повторяться в практике. Это дает возможность корректировать программы обучения так, чтобы врачи лучше понимали анатомию, выбирали безопасные точки введения и избегали осложнений. Поддержка исследований со стороны компании также крайне важна: она помогает подтвердить клинические наблюдения на научном уровне и закрепить их в протоколах. В результате выигрывают все — врачи получают стандартизированные инструменты, а пациенты — более предсказуемый и безопасный результат.
— Вы принимали участие в разработке консенсуса по сочетанному применению нитей Aptos и препарата Radiesse, который внедрен в десятках клиник — от Москвы до Новосибирска и Краснодара. Почему для индустрии было так важно объединить разрозненный опыт в единый протокол?
— До появления консенсуса врачи применяли эти методики параллельно, но каждый делал это по-своему. Не существовало четких рекомендаций по сочетанию нитей и препарата: где вводить препарат, на какой глубине, в каких зонах комбинировать. Это приводило к разным результатам и повышало риски. Мы собрали опыт коллег, проанализировали сотни случаев и выработали понятный алгоритм — пошаговый протокол, который дает врачу уверенность, а пациенту — более предсказуемый и безопасный результат. В конечном итоге индустрия получила общий язык и единые ориентиры, а сама методика стала доступной для более широкого круга специалистов.
— Но чтобы идеи становились практикой, необходимы и общие правила. Вы, например, принимаете участие в разработке стандартов для области подбородка и линии челюсти, одной из самых проблемных зон у пациентов. Почему именно с ней у врачей часто возникают столько сложностей?
— Нижняя треть лица действительно является одной из самых сложных для коррекции. Здесь проходят крупные сосуды и нервы, что увеличивает риск осложнений по сравнению с другими зонами. К тому же именно эта область во многом формирует выражение лица: даже небольшие неточности сразу бросаются в глаза. Мы собрали опыт коллег и сформировали единый протокол — где вводить препарат, на какой глубине, как сочетать методики. Это помогло устранить разрозненность в подходах и предоставило врачам четкие ориентиры для работы. Для индустрии это шаг вперед: меньше ошибок, меньше осложнений и больше доверия к косметологии в целом.
— Помимо работы с пациентами, вы обучаете коллег, а также оцениваете их работу — вы были в жюри всероссийского чемпионата косметологов «Сияние Байкала». Бывали ли случаи, когда, оценивая коллег, вы открывали для себя что-то новое в подходах или технике?
— Да, безусловно. Конкурсы — это не только проверка навыков коллег, но и обмен опытом. У каждого врача есть свои небольшие находки: кто-то по-новому подходит к анатомическим ориентирам, кто-то применяет более точные приемы для сохранения естественности. Порой именно в таких деталях возникают идеи, которые впоследствии можно адаптировать в практике. Для меня участие в жюри и других профессиональных мероприятиях — это возможность увидеть профессию глазами других и убедиться, что молодые специалисты и опытные коллеги движутся к безопасности и гармонии, а не только к внешнему эффекту.
— Если говорить не о методах, а о принципах, что для вас является основным в работе с пациентом?
— Прежде всего — доверие. Без него невозможно ни объяснить риски, ни предложить долгосрочное решение. Я стараюсь, чтобы пациент понимал, зачем выполняется каждая процедура, и видел в ней не просто «укол красоты», а шаг к сохранению здоровья кожи и естественного облика. Второй принцип — уважение к индивидуальности. Для меня важно подчеркнуть особенности человека, а не навязывать модный стандарт. Именно это сочетание — доверие и индивидуальный подход — позволяет косметологии быть не индустрией штампованных лиц, а медициной, где результат должен быть и безопасным, и гармоничным.
