Согласно данным последнего, 66-го выпуска «Квартального прогноза ВВП» Института экономической политики (ECFOR) и официальной статистике, картина российской экономики наполнена тревожными противоречиями. На фоне формального соблюдения ключевых макроэкономических показателей скрываются серьезные структурные диспропорции, ставящие под сомнение не только качество, но и устойчивость наблюдаемого роста. Исследование этих противоречий становится основой для понимания реального состояния дел.
Парадокс 1: Промышленный рост и снижающееся потребление
Основным двигателем экономического роста выступает промышленность, особенно обрабатывающие производства (+7.5% по сравнению с 2021 годом) и строительство (+5.8%). Данный бум напрямую связан с требованиями оборонно-промышленного комплекса (ОПК) и крупными инфраструктурными проектами, финансируемыми государством. Однако этот рост совершенно не отражается на благосостоянии домохозяйств. Напротив, розничная торговля показывает стагнацию, а реальные располагаемые доходы населения продолжают падать (по данным Росстата, в 1 квартале 2025 года – минус 1.5% г/г).
Как аналитики объясняют этот парадокс? Все довольно просто — рост сосредоточен в секторах, слабо связанных с потребительским рынком. ОПК и госинфраструктура ориентированы на специфические, зачастую государственные заказы, а не на конечного потребителя. Средства, направляемые в эти направления, не доходят до населения в пропорциональной степени. Более того, перераспределение ресурсов (рабочей силы, капитала) в пользу этих секторов приводит к дефициту и увеличению издержек в гражданских отраслях, что косвенно сказывается на потребителе. Экономисты РАНХиГС отмечают, что происходит «размывание» традиционных каналов мультипликативного эффекта от государственных инвестиций в экономику в целом.
Парадокс 2: Растут инвестиции, а реальные доходы и потребление падают
ECFOR фиксирует увеличение инвестиций в основной капитал. Источники — как госбюджет (национальные проекты, ОПК), так и крупный бизнес, адаптирующийся к санкциям. Однако этот рост инвестиций происходит на фоне снижающегося внутреннего спроса, что противоречит классической экономической теории, согласно которой инвестиции часто следуют за ожиданиями роста потребления.
Объяснение этому парадоксу также существует, хотя оно противоречит классическим теориям.
Дело в том, что значительная часть инвестиций является не добровольной, а вынужденной — замена санкционных комплектующих, импортозамещение, создание альтернативных логистических цепочек. Эти инвестиции направлены не на расширение рынка или повышение эффективности для потребителя, а на простое выживание бизнеса в новых условиях. Они не создают новых потребительских ценностей в краткосрочной перспективе.
Часть средств при этом уходит на поддержание устаревших мощностей или разработку менее эффективных аналогов санкционных товаров, что не способствует общему росту производительности экономики. Экономисты ВШЭ указывают на риск снижения общей факторной производительности (TFP) из-за такого характера инвестиций, называя этот процесс инвестициями в прошлое.
Снижение реальных доходов населения и потребительского кредитования (сдерживаемого высокими ставками ЦБ) подавляет спрос, что делает инвестиции в расширение потребительских производств или услуг нецелесообразными. Бизнес предпочитает инвестировать в то, что гарантированно поддерживается или необходимо для выживания, а не в то, что может быть востребовано населением.
Парадокс 3: «Инфляционное охлаждение»
Это один из самых неочевидных парадоксов. Центральный банк РФ проводит жесткую денежно-кредитную политику, сохраняя ключевую ставку на высоком уровне (16%), чтобы бороться с инфляцией (6.8% г/г по итогам июня 2025 года, согласно данным ЦБ). Формально цель — охладить перегретую экономику. Однако перегрев наблюдается лишь в узких сегментах (ОПК, связанное строительство), тогда как значительная часть экономики демонстрирует признаки стагнации или снижения. Высокие ставки негативно сказываются именно на гражданских, потребительских секторах, малом и среднем бизнесе, которые и так страдают от падения спроса.
Экономисты-монетаристы, такие как Набиуллина и Силуанов, игнорируют тот факт, что инфляция в России сегодня имеет в основном немонетарные, затратные корни:
Дефицит ресурсов и рабочей силы. Гипертрофированный рост ОПК и госстроек создает огромный спрос на ограниченные ресурсы (металлы, оборудование, квалифицированные рабочие, инженеры), что приводит к росту цен по всей экономике. Исследование ЦМАКП (Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования) указывает на опережающий рост цен в промышленности как на ключевой инфляционный фактор.
Ослабление рубля и логистические издержки. Санкции, необходимость сложных схем поставок, импортозамещение — все это дорого и напрямую влияет на затраты производителей, которые затем перекладываются на цены.
Административное регулирование цен. Попытки сдержать цены на отдельные товары (как в прошлом на топливо) часто приводят к дефициту или искажению рынков, что в среднесрочной перспективе также не способствует стабильности.
К чему это все ведет? К тому, что высокие ставки ЦБ борются не с коренной причиной инфляции (структурные диспропорции и затратное давление), а лишь с ее симптомами, одновременно подавляя и без того слабый потребительский спрос и инвестиции в гражданских секторах. Получается, что инфляция остается высокой, а экономика охлаждается в тех сегментах, не связанных с госзаказом и ОПК. Альфа-Банк в своем недавнем обзоре потребительской активности фиксирует растущую осторожность домохозяйств и снижение расходов на непродовольственные товары.
Глубже парадоксов: Системные риски
Эти парадоксы — не случайное явление, а результат глубоких системных особенностей текущей модели.
«Экономика Казны». Рост все больше зависит от государственных расходов (бюджетное правило фактически приостановлено, дефицит финансируется за счет ФНБ и государственного долга). Это создает риски фискальной устойчивости в долгосрочной перспективе. Данные Минфина показывают стабильный рост ненефтегазового дефицита.
«Ресурсное проклятие 2.0». Несмотря на диверсификацию в ОПК, экономика остается зависимой от экспорта сырья (нефть, газ, металлы). Цены на них подвержены колебаниям. Рост ОПК, финансируемый в том числе из сырьевых доходов, воспроизводит модель зависимости от узкой экспортной базы, но уже с другим товаром.
«Человеческий капитал». Переток высококвалифицированной рабочей силы в высокооплачиваемый ОПК/госсектор обедняет гражданские отрасли, тормозя инновации и рост производительности там, где они критически необходимы для долгосрочного развития. Отчеты Всемирного банка регулярно указывают на утечку мозгов и квалифицированных кадров как на главное ограничение для диверсификации экономик, зависящих от ресурсов или госсектора.
Слабость частной инициативы. Гражданский бизнес оказывается зажатым между высокими издержками (ставки, логистика, нехватка кадров), падающим спросом и административным давлением. Это подрывает основы для устойчивого, инновационного роста в будущем. Опросы ОПОРы (ОПОРА России) фиксируют нарастающий пессимизм среди малого и среднего бизнеса.
Рост без развития?
Прогноз ECFOR и фактические данные подтверждают: российская экономика демонстрирует рост, однако это специфический, неравномерный рост, который чреват накоплением дисбалансов. Парадоксы — это симптомы глубокой структурной трансформации под давлением внешних факторов и внутренних политических решений. Экономика все больше разделяется на «островки» роста (ОПК, госзаказ) и «материк» стагнирующих или сокращающихся потребительских и гражданских отраслей.
Узкая база роста, зависимость от бюджетных вливаний и сырьевых доходов, сжатие реальных доходов населения и подавление частной инициативы — все это создает серьезные вызовы для будущего. Как отметил Алексей Кудрин в одном из недавних выступлений, «рост ВВП сам по себе перестает быть адекватным индикатором. На первый план выходят вопросы его качества, источников и устойчивости».
Преодоление выявленных парадоксов требует не точечных решений, а комплексной переоценки приоритетов экономической политики, ориентированной на восстановление баланса между оборонными нуждами и развитием человеческого капитала, поддержкой частного бизнеса и созданием условий для роста реальных доходов граждан. Без этого «рост» рискует остаться лишь статистическим артефактом, за которым скрывается нарастающее экономическое напряжение
Фото: sibkray.ru
