Wikipedia "49 дней дрейфа в океане ": как советские солдаты поразили весь мир
Утро 17 января 1960 года интернациональный экипаж баржи Т-36 (татарин, два украинца и русский) традиционно встречал в небольшом кубрике, где еле помещались четыре спальных места. Под командованием младшего сержанта Асхата Зиганшина солдаты должны были разгружать суда, привозившие грузы на остров Итуруп. Каменистое дно и небольшая глубина не позволяли крупным кораблям подойти к берегу, поэтому продовольствие и материалы доставляли самоходные баржи. Причалы на Итурупе отсутствовали, поэтому все баржи привязывали к рейдовым бочкам. Однако в то утро в бухте бушевал сильный шторм. Трос, удерживавший Т-36, порвался и баржу унесло в океан. Низкая температура и плохая видимость из-за снегопада дополнялись гораздо более страшными обстоятельствами: баржа готовилась к зимовке, и запас продовольствия был рассчитан всего на три дня, а во время шторма волна затопила рацию, лишив экипаж связи с берегом.
Тем не менее, в начале команда Зиганшина не паниковала. Нужно было быстро откачать воду, заделать пробоину и привести баржу в порядок. Когда судно было вытащено, молодые люди провели инвентаризацию продуктов. В распоряжении экипажа оказались буханка хлеба, ведро картошки, немного крупы и гороха, а также банка с жиром. На «десерт» — пара пачек «Беломора». Бак с водой не пережил шторм, но был достаточный запас ржавой, но пресной воды для охлаждения сломанных двигателей (солярка на барже закончилась еще во время борьбы с бурей). Тем не менее, по словам самих участников дрейфа, они с самого начала были уверены, что помощь скоро придет. Однако неделя сменяла неделю, а горизонта не было видно. В самом начале дрейфа Зиганшин совершил поступок, который спас жизнь всей команде – несмотря на оптимистичный настрой, он жестко ограничил потребление еды и воды.
Питание на барже происходило раз в день. Каждый получал кружку супа, приготовленного из жира, картошки и (в первое время) крупы. Воду пили чаще — трижды в день по маленькому стаканчику. Вскоре Зиганшин обнаружил газету, где говорилось о том, что как раз в зоне дрейфа баржи планируются ракетные испытания. Поэтому до конца марта доступ судов в этот район был запрещен. Ситуация становилась еще более безвыходной. 23 февраля, в день Советской Армии, экипаж разделил между собой последний паек. Настало время тяжелых испытаний и ужасных гастрономических экспериментов. Пробовали есть найденное на судне мыло и зубную пасту. Чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей о еде, экипаж ежедневно вычерпывал воду из трюма, которая за ночь снова набиралась через пробоину. Попытки ловить рыбу не увенчались успехом. Зато рядом с баржей стали все чаще появляться акулы.
В начале марта на барже было съедено все, что можно было употребить: ремешок от часов, брючный пояс, голенища кирзовых сапог, даже кожаные подкладки под клавишами гармошки. Кожа резалась на маленькие кусочки и либо долго варилась, либо обжаривалась на техническом масле. Сил вставать у экипажа уже не осталось. Большую часть времени люди лежали на койках. От голода начинались галлюцинации: все чаще обитатели баржи слышали голоса и звуки кораблей.
На 40-е сутки дрейфа команде Зиганшина удалось заметить несколько кораблей, но попытки привлечь внимание не увенчались успехом. На барже оставалось полчайника воды, один сапог и несколько спичек. И вот 7 марта всех разбудил шум самолетов. Покружив над судном и метнув ракеты, они удалились за горизонт. Спустя некоторое время на место прибыли несколько вертолетов и сбросили вниз веревочные лестницы. Однако советские военнослужащие с недоверием отнеслись к помощи, пришедшей со стороны геополитического противника. Зиганшин пытался знаками объяснить, что экипажу требуется только топливо и продовольствие. А уж вернуться домой они смогут самостоятельно. Американцы, немного покружив над баржей, пожали плечами и уже собирались уходить. Мол, странные развлечения у этих русских — дрейфовать на барже посреди океана. Тем не менее, Зиганшин и команда вскоре одумались и начали активно подавать сигналы о помощи. Американцы вернулись и забрали бедолаг на борт.
И на этот раз Зиганшин, выросший в Поволжье и зная о последствиях голода, спас команду. Несмотря на то, что американцы предложили спасенным обильный стол, он запретил подчиненным переедать. В противном случае изголодавшийся желудок просто не справился бы с нагрузкой. Тем не менее, полноценно прийти в себя спасенные смогли только через несколько дней. По словам Зиганшина, когда пришло осознание, что команда находится на вражеском авианосце, он впервые с начала путешествия по-настоящему испугался. И повод бояться был. СССР и США переживали пик Холодной войны. Поэтому снятые с баржи советские военные могли стать не только пешками во внешнеполитических играх, но и попасть на родине в разряд предателей.
После сообщения американцев о спасении советских солдат, в СССР почти неделю обсуждали, как реагировать на это беспрецедентное событие. В итоге здравый смысл все же prevailed, и 16 марта в газете «Известия» вышла статья «Сильнее смерти». А спасенные к тому времени даже успели провести пресс-конференцию на борту авианосца. Правда, очень короткую. Никто из них не говорил по-английски, и журналисты с камерами смущали вчерашних сельских парней. В Сан-Франциско всех ждал роскошный прием: новая одежда, деньги на карманные расходы и даже присвоение почетного гражданства города. Скорее всего, американское правительство имело свои планы на чудесным образом спасшихся советских граждан. Однако известность и материальные блага не смогли соблазнить нашу четверку: никто из них не остался в США. Хотя, как вспоминает Зиганшин, американцы мягко намекали на такую возможность. А история могла бы стать красивой: в попытке сбежать из Империи Зла люди почти 50 дней провели на барже посреди океана.
В Москве наших героев тоже встречали вовсе не допросами на Лубянке. Четверку встречали с цветами и плакатами. Принимал их сам маршал Малиновский. И началось: встречи, выступления, пресс-конференции. Зиганшин, Федотов, Крючковский и Поплавский в 20 лет стали настоящими героями своего времени. В их честь писали песни и стихи, приглашали на телевизионные передачи. Им отправляли телеграммы Хемингуэй, Тур Хейердал и многие другие знаменитости. Однако такая известность имела и свои негативные последствия. Сам Зиганшин признается, что на фоне постоянных банкетов с уважаемыми людьми, с которыми нельзя было не выпить, у него едва не развился алкоголизм. Однако через год произошло еще одно событие не только всесоюзного, но и общемирового масштаба, которое затмило героический дрейф на барже. 12 апреля 1961 года состоялся полет первого человека в Космос. Новым героем страны и мира стал Юрий Гагарин.
Несмотря на почти два месяца, проведенные в открытом океане, все участники событий так или иначе связали свою жизнь с морем. Иван Федотов некоторое время занимался китобойным промыслом, затем получил диплом судомеханика и работал на сейнере. Скончался в 1999 году. Спустя несколько лет ушел из жизни и Филипп Поплавский, который участвовал в гидрографических экспедициях по Атлантике и Средиземному морю. Асхат Зиганшин после учебы служил в аварийно-спасательном дивизионе на Ленинградской военно-морской базе. Последние годы перед смертью в 2017 году работал сторожем яхт под Стрельной. В настоящее время только Анатолий Крючковский жив. Недолго прослужив в Североморске, он, по совету врача, вернулся на родную Украину, где занимал различные должности на киевском судостроительном заводе.
Источник: russian7.ru
