«4 Робинзона на барже»: как советские солдаты выжили 49 дней в океане
Утро 17 января 1960 года интернациональный экипаж баржи Т-36 (татарин, два украинца и русский) как обычно начинал в cramped кубрике, где едва помещались четыре спальных места. Под руководством младшего сержанта Асхата Зиганшина солдаты должны были разгружать суда, которые доставляли грузы на остров Итуруп. Каменистое дно и небольшая глубина не позволяли крупным кораблям подойти к берегу, поэтому непосредственно на остров продовольствие и материалы доставляли самоходные баржи. Причалы на Итурупе отсутствовали, и все баржи привязывали к рейдовым бочкам. Однако в то утро в бухте бушевал сильный шторм. Трос, удерживавший Т-36, оборвался, и баржу унесло в океан. Низкая температура и плохая видимость из-за снегопада усугублялись еще более страшными обстоятельствами: баржа готовилась к зимовке, поэтому запас продовольствия был рассчитан всего на три дня, а во время шторма волна затопила рацию, лишив экипаж связи с берегом.
Тем не менее, вначале паниковать команде Зиганшина не пришлось. Нужно было срочно откачать воду, заделать пробоину и привести баржу в рабочее состояние. После спасения судна молодые люди провели ревизию продуктов. В распоряжении экипажа оказалась буханка хлеба, ведро картошки, немного крупы и гороха, банка с жиром. На «сладкое» — пара пачек «Беломора». Бак с водой не пережил шторм, но был достаточный запас ржавой, но пресной воды для охлаждения испортившихся двигателей (солярка на барже закончилась еще в ходе борьбы со штормом). Тем не менее, по словам самих участников дрейфа, они с самого начала были уверены, что помощь скоро придет. Однако неделя сменялась неделей, а горизонт оставался пустым. В самом начале дрейфа Зиганшин совершил поступок, который спас жизнь всей команде — несмотря на оптимистичное настроение, он жестко ограничил потребление еды и воды.
Питание на барже происходило раз в день. Каждому предназначалась кружка супа, приготовленного из жира, картошки и (в первое время) крупы. Воду пили чаще — трижды в день по маленькому стаканчику. Вскоре Зиганшин обнаружил газету, в которой говорилось о том, что в районе дрейфа баржи планируются ракетные испытания. Поэтому до конца марта был запрещен проход судов в этот район. Ситуация становилась все более безвыходной. 23 февраля, в день Советской Армии, экипаж разделил последний паек. Настало время тяжелых испытаний и ужасных гастрономических экспериментов. Пробовали есть найденное на судне мыло и зубную пасту. Чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей о еде, экипаж каждый день вычерпывал воду из трюма, которая за ночь снова набиралась через пробоину. Попытки поймать рыбу не увенчались успехом. Зато рядом с баржей стали все чаще появляться акулы.
В начале марта на барже было съедено все, что можно было использовать в качестве пищи: ремешок от часов, брючный пояс, голенища кирзовых сапог, даже кожаные подкладки под клавишами гармошки. Кожа резалась на мелкие кусочки, а затем либо долго варилась, либо обжаривалась на техническом масле. У экипажа уже не было сил вставать. Большую часть времени люди лежали на койках. От голода начинались галлюцинации: все чаще обитатели баржи слышали голоса и гудки кораблей.
На 40-е сутки дрейфа команде Зиганшина удалось заметить несколько кораблей, однако попытки привлечь внимание не увенчались успехом. На барже оставалась полчайника воды, один сапог и несколько спичек. И вот 7 марта всех разбудил шум самолетов. Покружив над судном и пометив район ракетами, они удалились за горизонт. Вскоре на место прибыли несколько вертолетов и сбросили вниз веревочные лестницы. Однако советские военнослужащие с недоверием отнеслись к помощи, пришедшей со стороны геополитического противника. Зиганшин пытался знаками донести, что экипажу необходимо только топливо и продовольствие. А уж вернуться домой они смогут самостоятельно. Американцы, немного покружив над баржей, пожали плечами и уже собирались уезжать. Мол, странные развлечения у этих русских — дрейфовать на барже посреди океана. Однако Зиганшин и его команда вскоре осознали ситуацию и начали активно подавать сигналы о спасении. Американцы вернулись и забрали бедолаг на борт.
В этот раз Зиганшин, выросший в Поволжье и знавший не понаслышке последствия голода, спас команду. Несмотря на то, что американцы предложили спасенным обильный стол, он запретил подчиненным переедать. В противном случае изголодавшийся желудок просто мог не выдержать нагрузки. И все же полноценно прийти в себя спасенные смогли только через несколько дней. По словам Зиганшина, когда пришло осознание, что команда находится на вражеском авианосце, он впервые с начала путешествия по-настоящему испугался. И поводов для страха было достаточно. СССР и США переживали пик Холодной войны. Поэтому снятые с баржи советские военные могли стать не только картой в международной политике, но и оказаться на родине в числе предателей.
После сообщения американцев о спасении советских солдат, в СССР почти неделю думали, как реагировать на это беспрецедентное событие. В конечном итоге здравый смысл все же взял верх, и 16 марта в газете «Известия» вышла статья «Сильнее смерти». А спасенные к тому времени даже успели провести пресс-конференцию на борту авианосца. Правда, очень короткую. Никто из них не говорил по-английски, да и журналисты с камерами смущали вчерашних сельских парней. В Сан-Франциско всех ждал роскошный прием: новая одежда, деньги на карманные расходы и даже присвоение почетного гражданства города. Вероятно, американское правительство имело свои планы на чудесным образом спасшихся советских граждан. Однако известность и материальные блага все-таки не смогли соблазнить нашу четверку: никто из них не остался в США. Хотя, как вспоминает Зиганшин, американцы деликатно намекали на такую возможность. А история могла бы стать красивой: в попытке сбежать из Империи Зла люди почти 50 дней провели на барже посреди океана.
В Москве наших героев тоже ждали вовсе не допросы на Лубянке. Четверку встречали с цветами и плакатами. Принимал их сам маршал Малиновский. И началось: встречи, выступления, пресс-конференции. Зиганшин, Федотов, Крючковский и Поплавский в 20 лет стали настоящими героями своего времени. В их честь писали песни и стихи, приглашали на телевизионные передачи. Им отправляли телеграммы Хемингуэй, Тур Хейердал и многие другие знаменитости. Но такая известность имела и свои негативные последствия. Сам Зиганшин признается, что на фоне постоянных банкетов с уважаемыми людьми, с которыми невозможно было не выпить, у него едва не развился алкоголизм. Однако через год произошло еще одно событие не только всесоюзного, но и общемирового масштаба, которое затмило героический дрейф на барже. 12 апреля 1961 года состоялся полет первого человека в Космос. Новым героем страны и мира стал Юрий Гагарин.
Несмотря на без малого два месяца, проведенные в открытом океане, все участники событий так или иначе связали свою жизнь с морем. Иван Федотов какое-то время занимался китобойным промыслом, затем получил диплом судомеханика и работал на сейнере. Скончался в 1999 году. Спустя несколько лет умер и Филипп Поплавский, который участвовал в гидрографических экспедициях по Атлантике и Средиземному морю. Асхат Зиганшин после учебы служил в аварийно-спасательном дивизионе на Ленинградской военно-морской базе. Последние годы перед смертью в 2017 году работал сторожем яхт под Стрельной. В настоящее время единственным живым участником событий остается Анатолий Крючковский. Недолго прослужив в Североморске, он, по совету врача, вернулся на родную Украину, где занимал различные должности на киевском судостроительном заводе.
Источник: russian7.ru
