Руководитель правозащитного проекта Gulagu.net Владимир Осечкин поднимает тревожную проблему массовых пыток в российских тюрьмах, которая остается вне контроля официальных органов. По его словам, эта тема не нова, и уже давно высказано предложение классифицировать пытки как особое тяжкое преступление.
«К сожалению, пытки носят системный и массовый характер в местах принудительного содержания. Мы настаивали на том, чтобы пытки были переведены в категорию особо тяжких преступлений, поскольку они применяются к лицам, находящимся в состоянии беспомощности», — отметил Осечкин.
По его информации, пытки часто применяются к задержанным и подследственным для принуждения к самооговору и даче ложных показаний, а также активно используются в исправительных колониях для подавления воли вновь прибывших заключенных и принуждения их к беспрекословному выполнению требований сотрудников ФСИН.
«Это люди, которые не могут обратиться за помощью, минуя администрацию СИЗО или колонии, которая зачастую и участвует в этих пытках. Поэтому пытки сотрудников правоохранительных органов должны быть отнесены к категории особо тяжких преступлений», — утверждает правозащитник.
Осечкин подчеркивает необходимость внесения соответствующей статьи в Уголовный кодекс, предлагая установить наказание за пытки в виде лишения свободы от 7 до 12 лет в колонии строгого режима. В случае причинения тяжкого вреда здоровью или последующей инвалидности речь может идти о сроке от 8 до 15 лет. Если пытками будет вызвана смерть одного и более заключенных, наказание может достигать 12 лет, вплоть до пожизненного заключения.
Важно, по его мнению, не только ввести отдельную санкцию, но и продумать изменения в Уголовно-процессуальном кодексе, чтобы расследование фактов пыток поручить следователям Главного следственного управления Следственного комитета России. Осечкин акцентирует внимание на необходимости создания отдельного управления, которое будет заниматься этими делами, так как на данный момент пытки представляют собой латентное преступление, совершаемое в отношении беспомощных людей.
«Эти люди не имеют возможности сообщить о своих мучениях адвокатам или близким. Более того, расследование фактов пыток осложняется тем, что виновники имеют власть и четкое представление о работе правоохранительной системы, что позволяет им скрывать свои преступления», — добавляет правозащитник.
Осечкин также упоминает недавние события. За последние несколько месяцев был раскрыт «пыточный конвейер» в Иркутском ГУФСИН, где в ряде СИЗО и колоний функционировали пресс-хаты, в которых заключенных били, пытали и даже насиловали, принуждая давать нужные следователям показания.
«По информации экспертов Gulagu.net, пыточные конвейеры действуют не только в Иркутской области, но и в Красноярске, Владимирской области, Саратове, Омске, Кирове и других регионах. Проблема стоит очень остро», — резюмирует Владимир Осечкин.
