Журналист Александр Невзоров охарактеризовал жалобу Российского военно-исторического общества как донос и попытку оправдать провал фильма «Зоя». Обращение к Генпрокуратуре по поводу его слов о Зое Космодемьянской он счёл несерьёзным и не обоснованным.
«Тут особо нечего думать, потому что донос смешной и состряпан неграмотно. Речь шла не о Зое Космодемьянской. Она являлась второстепенным персонажем. Основное внимание было уделено тому, что фильм «Зоя», инициированием которого занимались они, провалился в прокате. Это означает, что сотни миллионов рублей, которыми они по непонятным причинам распоряжаются, были растрачены впустую», — отметил Невзоров.
По его словам, он задался вопросом, «почему у них не получилось?» Ответы могут быть разными: «По причине ли бездарности, неспособности обработать материал, или потому что они взяли крайне спорный персонаж? Они не в состоянии справиться с таким материалом, потому что самый простой анализ показывает, что это действительно преступный приказ Сталина. Фанатичка, которая во имя преступного приказа Сталина, прежде всего, обрекала на смерть несчастных русских крестьян, находившихся в оккупированной зоне», — подчеркнул журналист.
Невзоров также высказал мнение, что эта жалоба укладывается в логику «травли прессы». «Мы знаем, что логика, право и документальные доказательства сегодня ничего не значат, так что ситуация может развернуться как угодно. Они осмелели, потому что существует совершенно реальная травля прессы. У меня есть право высказывать свое мнение, право сомневаться во всем, в том числе и в героичности их героев. Этого права пока законодательно у меня никто не отнимал», — заявил он.
Журналист добавил, что «ни о каком нацизме там речи не шло». «Речь шла об оценке богов их пантеона — до какой степени они могут быть сегодня интересны. По провалу фильма выяснилось, что неинтересны. Этим доносом Военно-историческое общество просто пытается оправдаться за свой очередной провал», — считает Невзоров.
Он также отметил, что не намерен извиняться: «Я понимаю, на что иду. Каждый из нас, кто работает сегодня в большой прессе, понимает, что мы все идем сейчас по лезвию. Каяться и просить прощения я точно не буду», — заключил Невзоров.