Барон Унгерн: почему царский офицер стал для монголов богом войны
Роман Фёдорович фон Унгерн-Штернберг, более известный как «Безумный барон», остаётся одной из самых таинственных и противоречивых личностей Гражданской войны в России. Царский офицер, родом из древнего немецко-балтийского рода, прославился не только своими военными достижениями, но и амбициозной целью восстановить империю Чингисхана. В Монголии, где Унгерн в 1921 году одержал важные победы, его воспринимали как «белого бога войны» и связывали с мифологическими фигурами буддизма. Почему же этот русский генерал, не имеющий отношения к монгольской культуре, получил столь высокий статус среди монголов?
Монголия на грани эпох
Чтобы понять феномен Унгерна, стоит рассмотреть историческую ситуацию в Монголии в начале XX века. После Синьхайской революции 1911 года Монголия провозгласила свою независимость от Китая, однако в 1919 году китайские войска оккупировали страну, лишив её автономии и арестовав духовного лидера — Богдо-гэгэна VIII. Монголы, чья культура и религия были неразрывно связаны с буддизмом, находились в состоянии отчаяния, стремясь вернуть независимость и своего правителя. В это время барон Унгерн, уже известный своими эксцентричными поступками и антибольшевистскими взглядами, оказался в Забайкалье, где начал формировать Азиатскую конную дивизию. Его армия, составленная из русских казаков, монголов, бурят и других кочевых народов, стала средством для реализации его грандиозных замыслов. В 1920 году, когда Белое движение на Дальнем Востоке терпело неудачи, Унгерн решил направить свои силы в Монголию, чтобы освободить её от китайского владычества и использовать как базу для борьбы с большевиками.
Харизма и военные победы
Одной из основных причин, по которой монголы признали Унгерна «богом войны», стала его исключительная смелость и военное мастерство. Унгерн проявил себя как бесстрашный боец ещё во время Первой мировой войны, где он был награждён пятью орденами за отвагу, несмотря на множество ранений. Его товарищи, включая барона Петра Врангеля, подчеркивали, что Унгерн больше напоминал «партизана-любителя» и «охотника-следопыта», нежели обычного офицера, однако его храбрость порой граничила с безрассудством. Один из сослуживцев вспоминал: «Чтобы так драться, нужно или искать смерти, или точно знать, что ты не умрёшь».
В Монголии Унгерн продемонстрировал эти качества в полной мере. В октябре 1920 года его Азиатская дивизия, насчитывающая около двух тысяч человек, начала штурм Урги (ныне Улан-Батор), где находился китайский гарнизон в 15 тысяч солдат. Несмотря на поражения в первых атаках 26–27 октября и 2–4 ноября 1920 года, Унгерн не отступил. Он организовал эффективную агитацию среди монголов, призывая их бороться за освобождение Богдо-гэгэна, и в феврале 1921 года успешно захватил Ургу. Эта победа, достигнутая несмотря на численное превосходство противника, деморализовала китайцев и укрепила веру монголов в сверхъестественные способности барона.
Особенно впечатляющим был случай, когда Унгерн, облачённый в монгольский халат с царскими погонами и орденом Святого Георгия, в daytime въехал в Ургу, чтобы оценить обстановку. Его смелость и уверенность создали вокруг него ауру непобедимости, что усилило мистическое восприятие его личности.
Связь с буддизмом и мифология
Ещё одной причиной, по которой Унгерн стал «богом войны», стало его глубокое увлечение буддизмом и уважение к монгольской культуре. Унгерн, изучавший монгольский язык и традиции с 1913 года, когда он служил в Кобдо, искренне поддерживал национально-освободительное движение монголов. Он воспринимал восстановление власти Богдо-гэгэна как не только политическую цель, но и духовную миссию. Унгерн мечтал о создании великой монархической империи, основанной на буддийских принципах, которая простиралась бы от Тихого океана до Каспия.
Монголы, впечатлённые его успехами, провозгласили Унгерна воплощением Махакалы — шести-рукого божества войны и разрушения, защитника буддийского учения. В некоторых традициях буддизма Унгерн также ассоциировался с Гэсэром, легендарным героем и богом войны. Его брак с маньчжурской принцессой Цзи в 1919 году и ношение жёлтого монгольского халата, разрешённого Богдо-гэгэном, укрепили его статус «своего» среди монголов. Эти символы, включая знамя с буддийской свастикой и изображением Спаса Нерукотворного, подчеркивали его связь с местной культурой и религией.
Монголы, для которых буддизм был важной частью жизни, воспринимали Унгерна не просто как военного лидера, но и как фигуру, наделённую божественной силой. Его способность выживать в боях, несмотря на многочисленные ранения, и эксцентричное поведение, включая ночные прогулки по степи и общение с ламами, только усиливали эти верования.
Жестокость и мистический имидж
Унгерн был известен не только храбростью, но и крайним жестокостью, что также способствовало его мифологизации. Его Азиатская дивизия, состоявшая из монголов, бурят и русских казаков, славилась беспощадностью к врагам. После захвата Урги в 1921 году Унгерн распорядился казнить большевиков, евреев и тех, кого он считал предателями, что вызывало ужас даже среди его союзников. Однако для монголов, привыкших к суровым условиям кочевой жизни, такая жестокость воспринималась как обычное явление и подчеркивала его силу и решимость.
Его эксцентричное поведение — жизнь в юрте, отказ от удобств, вера в предсказания лам и пифий — создавало образ человека, неподвластного обычным человеческим слабостям. Монголы верили, что Унгерн обладает сверхъестественными способностями, считая, что пули его не берут. Эти легенды, подкреплённые его военными успехами, сделали его воплощением божества войны в глазах местных жителей.
Поддержка народа
Освобождение Урги и восстановление власти Богдо-гэгэна VIII в феврале 1921 года принесли Унгерну огромную популярность среди монголов. Богдо-гэгэн присвоил ему титул «дархан-хошой-чин-вана» и ханский ранг, а также издал указ, обязывающий местных правителей подчиняться барону как «реставратору Монгольского государства». Для монголов Унгерн стал символом освобождения от китайского гнёта, что укрепило его статус героя.
Его армия, включавшая местных кочевников, видела в нём лидера, способного объединить разрозненные племена. Унгерн мастерски использовал антикитайские настроения, призывая монголов к борьбе за независимость. Его планы по созданию великой империи, хотя и утопические, находили отклик у тех, кто мечтал о возрождении былого величия Монголии.
Падение и наследие
Триумф Унгерна оказался недолговечным. В мае 1921 года он попытался вторгнуться в Бурятию, чтобы продолжить борьбу с большевиками, но его дивизия была разбита Красной армией. В августе 1921 года его собственные офицеры, уставшие от его эксцентричных и жестоких методов, восстали против него. Унгерн был захвачен монгольским дивизионом и передан красным, а 15 сентября 1921 года расстрелян в Новониколаевске (ныне Новосибирск) по приказу Ленина.
Несмотря на трагическую развязку, образ Унгерна остался в памяти монголов. В Улан-Баторе ему установлен памятник, а в народных преданиях он до сих пор считается героем, освободившим Монголию. Его мифологический статус как «белого бога войны» сохранён благодаря сочетанию военной доблести, харизмы и глубокого уважения к монгольской культуре
Источник: russian7.ru
