Норильск часто представляют холодным, мрачным и депрессивным. А ведь это совсем не так. Попробуем взглянуть на северный город моими глазами норильчанина.
Если обывателю задать вопрос, что первое приходит на ум при слове «Норильск», то обычно ассоциативный ряд будет таков: студёный холод, вечная мерзлота, дым из труб комбината, серые безликие дома, бесконечная полярная ночь, белые медведи (эти в Норильске, кстати, не проживают).
Именно с таким унылым и отталкивающим образом северного города я обычно сталкиваюсь в беседах с людьми, далёких от Заполярья. Чего уж скрывать, многие блогеры как раз так и показывают Норильск. Подобный контент хорошо набирает охваты.
Рассказывать про Норильск через такую чернуху можно, но это всё равно что подавать славный Петербург (в котором я, между прочим, прожил прекрасные 10 лет и очень его люблю) с позиции «серый город, построенный на болоте с вечными дождями». Ну разве не ерунда?
Давайте же взглянем на Норильск моими глазами. Глазами человека, для которого это родной город, где прошли моё детство и немного юности. Посмотрим через фотоснимки и небольшие зарисовки. Ведь Норильск невозможно понять по стереотипам. Его надо именно что «открыть» и «почувствовать».
Я давно уехал из Норильска, но память хранит совсем не серые картинки. Поэтому возвращение сюда спустя двадцать лет стало важным моментом — возможностью сверить свои воспоминания с сегодняшней реальностью.
Тем более что приехали мы в очень удачное время, в самый разгар праздников: День города, День металлурга и юбилей «Норникеля» — всё в один момент.
Но для начала немного экспозиции.
Норильск — как много в этом слове…
Норильск с самого своего рождения был нетипичным городом. Да и о какой типичности вообще может идти речь в условиях вечной мерзлоты?
Город строился не вокруг кремля или собора, а вокруг богатейших месторождений руды и угля. Ещё в начале 1930-х сюда приехали первые специалисты, чтобы изучать мерзлоту и понять, как вообще возможно построить промышленный центр за Полярным кругом. Фактически здесь рождалось новое направление науки — мерзлотоведение.
Жить и работать здесь всегда было суровым испытанием. Седовласый дедушка Таймыр не прощает пренебрежительного отношения: морозы до пятидесяти градусов (я помню и больше), сильнейшие метели, которые легко сдувают взрослого человека и могут тянуться неделю, короткое непредсказуемое лето.
Не зря полуостров называют «кладбищем циклонов» — почти все воздушные вихри, идущие с Атлантики, замирают именно здесь. Но именно эта суровость закалила характер и самого города, и людей, которые в нём живут.
Даже дома здесь не такие, как в других городах. Чтобы устоять на вечной мерзлоте, здания поднимают на сваи, и этот «воздушный зазор» между землёй и фундаментом стал привычной чертой северного пейзажа. Исключение — небольшая часть города, где дома построены на скальном основании.
Сегодня Большой Норильск (или просто Норильск) состоит из сильно удалённых друг от друга районов: собственно сам Норильск, Талнах, Кайеркан и Оганер. До 2004 года это были разные города. Потом их объединили в один «Норильск».
Каждый район живёт в своём ритме и имеет свои особенности, но вместе они образуют единый организм, вытянутый на десятки километров среди тундры.
Сердце города
Когда мы с Ксюшей приземлились в аэропорту Алыкель, моей радости не было границ.
Во-первых, я дома! А во-вторых, нас встречал мой старый школьный друг Денис.
Мы не потерялись после школы, и вся наша компания до сих пор продолжает активно общаться, приезжать друг к другу в гости и веселиться несмотря на очень разные жизненные судьбы. Кто-то даже породнился. Не буду показывать пальцем на себя.
Но вернёмся к Денису. Он горняк, работает на руднике. Настоящий такой кубанский (оттуда его корни) норильчанин!
Всю первую часть нашего большого путешествия мы прожили у него дома, и это тоже сильно повлияло на мои впечатления о городе — ведь возвращение на родину началось не с отельных формальностей, а с дружеского тепла.
Первую нашу вылазку в город мы сделали в сердце Норильска — на Ленинский проспект. Если уж и начинать знакомство, то строго отсюда.
Норильск — это ведь не только заводы и рудники. Это в первую очередь люди. Северяне, которые умеют держаться вместе, разделять радость и создавать настроение целого города.
Погода. Тёплые +13 градусов (дело было в конце июля!) мигом напомнили, что мы на Севере. А воздух! Ммм, прохладный, приятно обжигающий лёгкие, такой родной смесью промышленных и арктических ароматов. Кайф!
А ещё же полярный день! Солнце светит круглые сутки, что превращает время в одно бесконечное утро, когда просто не хочется возвращаться домой и ты весь день на адреналине.
Заполярный Петербург
Эта часть Норильска называется «Соцгород».
Построили её ленинградские архитекторы, и потому здесь так легко угадываются петербургские черты: сталинское барокко, фасады с ритмом и симметрией, строгие, но при этом удивительно яркие.
Таким Норильск редко кто себе представляет, если никогда здесь не был.
Архитекторы ещё в 1940-е пытались обыграть эти суровые условия: придумывали кварталы-зонтики от ветра, обсуждали проекты «куполов», которые могли бы подарить жителям «вечное лето». Фантазии остались на бумаге, но сама идея хорошо показывает, что Норильск всегда искал способ сделать жизнь в тундре чуть мягче и достойнее.
И это тоже часть северного опыта: умение находить способы выживать и поддерживать здоровье в условиях дефицита. Я читал, что ещё на заре основания местные пили хвойный настой против цинги, а позже открыли даже «витаминный завод» на озере Лама. Северяне всегда были изобретательны — и в еде, и в жизни. Иначе никак, иначе гибель.
Кстати, о еде. После длительной прогулки наша весёлая компания заглянула в один из местных ресторанчиков, где я наконец-то закрыл многолетний гештальт и отведал настоящий норильский сугудай — блюдо, которое для меня всегда было символом дома.
Сугудай делают из сырой рыбы, слегка маринуют, и главное в нём — сохранить вкус самой рыбы. Только здесь, на Севере, он получается таким, каким и должен быть. Для этого нужна особая рыба. С большой буквы — Рыба! В нашем случае сугудай был из сига.
Где бы я ни пробовал сугудай на «материке», везде его портят лишними соусами или вообще превращают в тартар. Фу, извращенцы!
Не финал
Ленинский проспект прекрасен. Когда-то ведь планировали, что весь Норильск будет таким. Не город-сад, но Заполярный Петербург.
Много чего хотели сделать: и проект 503 с самой северной железной дорогой был частично реализован, и пионерлагерь на плато Путорана построили, и работать в Норильске когда-то было безумно престижно и доходно. Но не сложилось, поменялась конъюнктура, изменился вектор развития.
Норильск невозможно понять издалека. Снаружи он кажется холодным и мрачным, городом, где трудно жить и нечего искать. Городом, у которого как будто бы нет будущего. Это не так.
Но стоит оказаться здесь самому и понимаешь, что внутри он наполнен светом, красками, теплом сердец и особой северной энергией. Таковы были мои первые впечатления.