В середине мая я впервые оказалась в Абхазии. После поездки написала несколько текстов — делилась впечатлениями от этой страны, этого странного и непризнанного осколка СССР.
И, ах, какие начались словесные баталии. Если бы с тем же жаром, с каким обсуждаются в интернете недостатки Абхазии, люди взялись за благоустройство собственных городов, глядишь, и жить стало бы приятнее.
Мне же Абхазия понравилась. Наверное, потому что я ехала туда не за морем. И даже не за природой, хотя она, конечно, прекрасна.
Но больше всего меня влекло другое: заброшенные здания (да, я считаю их полноценными достопримечательностями), архитектура позднего СССР, советское культурное наследие, которого здесь невероятно много.
И одна из причин, по которой мне хотелось посетить Абхазию — увидеть своими глазами невероятные мозаичные остановки Зураба Церетели — скульптора, работы которого вызывают не меньший градус споров, чем сама Абхазия.
Но, знаете, эти авангардные работы — совсем не тот гигантский пафос, который мы привыкли видеть от него в последние годы. Абхазские остановки — другое измерение.
Вообще, в советское время автобусные остановки иногда превращались в настоящие арт-объекты. Это была такая маленькая лазейка для художников — выразить себя, где разрешали. По бывшему СССР таких остановок осталось немало, и они часто удивляют своей формой, цветом, фантазией. Кстати, канадский фотограф Кристофер Хервиг даже выпустил фотокнигу «Советские автобусные остановки», которая стала бестселлером.
Но Церетели сделал что-то совсем особенное. Что-то, чего не было больше нигде.
В 1960-х Церетели оказался в Пицунде в рамках госпрограммы по благоустройству курорта. Архитекторы во главе с Михаилом Посохиным построили здесь корпуса — современные, рациональные. И поняли: получилось слишком уныло. Тогда решили подключить художников. В том числе, молодого, дерзкого и талантливого Церетели.
Он оформлял площадки для отдыха, создавал мозаики, работал с пространством. Причем работал не просто как художник, а как человек, который чувствует архитектуру.
Мозаика для него стала способом говорить. Он не просто украшал, а создавал отдельный мир. И делал это щедро, с фантазией, колоритом.
Часто пишут, что абхазские остановки — это его дипломная работа. Но это не так. Диплом у Церетели был совсем другой — картина «Портрет спортсмена».
К моменту создания остановок в Абхазии он уже окончил академию художеств, успел съездить во Францию, увидеть работы Шагала и Пикассо — и вернуться оттуда с мыслью, что границ в искусстве не существует.
Французские впечатления преобразовались у Церетели в фантастические по по форме, и по отделке остановки.
Это не просто павильоны. Это искусство. Каждая остановка — со своей формой, характером, настроением. Они вырастают у дороги, как сказочные существа.
Вот какие остановки я увидела:
«Красноротая лягушка» (выезд из Сухума). Кстати, кто-нибудь реально видит тут лягушку? Я — нет 😆
«Морской гребешок» (Новый Афон)
«Рыбка» (Пицунда)
«Летающая тарелка» (Пицунда)
«Петушок» ( Пицунда)
«Морские обитатели» (Пицунда)
«Дельфин» (Гагра)
«Волна» (выезд из Гагры).
Изначально остановок было девять. Говорят, одна, «Осьминог», разрушена. Очень жаль.
Все остановки выглядят очень современно. И они живые. Не в смысле состояния (хотя некоторые сохранились относительно хорошо), а в смысле энергии. Их хочется разглядывать.
Как вам такие арт-объекты на обочине дороги?