В Смоленском областном суде продолжается повторный процесс по делу о убийстве, которое произошло 15 лет назад. На скамье подсудимых находятся осужденные за убийство криминального авторитета Владимира Винокурова и его водителя. Генеральная прокуратура РФ обратилась в Верховный суд с просьбой отменить приговор, ссылаясь на вновь открывшиеся обстоятельства. Процесс пересмотра приговора, вынесенного 12 лет назад, — явление крайне редкое.
Как стало известно, вновь открывшиеся обстоятельства связаны с тем, что людей осудили на длительные сроки на основании лжесвидетельств. Обычно прокуратура возобновляет производство по делу, чтобы обвинить в преступлении, а не для оправдания. В России число оправдательных приговоров стремится к нулю, несмотря на то, что эксперты свидетельствуют о 20% судебных ошибок.
История «смоленского дела» является практически уникальной в этом отношении. Многие юристы не могут вспомнить аналогичные случаи, когда приговор, вынесенный 12 лет назад, пересматривался. Судебная система, похоже, не спешит с правосудием: дело затягивается, а судья внезапно ушел в двухмесячный отпуск. Осужденные, в чьей виновности усомнились Генеральная прокуратура и Верховный суд, продолжают оставаться в заключении.
События, приведшие к этому делу, начались 11 октября 2002 года, когда на дороге Брянск-Смоленск неизвестные в черных масках расстреляли Владимира Винокурова и его водителя. Через восемь месяцев, в августе 2003 года, были арестованы местный предприниматель Игорь Рябоконь и безработный Юрий Стаценко, которых обвинили также в похищении Сергея Кукуры, первого вице-президента компании «Лукойл». Похищение произошло 12 сентября 2002 года, но спустя две недели Кукура был отпущен без выкупа.
Смоленские оперативники считали, что Рябоконь и Стаценко похитили Кукуру, не уведомив Винокурова, что привело к его недовольству и, якобы, к решению убить мужчин. Однако дело о похищении развалилось, и в 2005 году осудили Рябоконя и Стаценко за убийство, назначив несоразмерные сроки — 20 и 19 лет колонии соответственно.
«Мой брат своей вины не признал, — рассказывает сестра осужденного, Ирина Минина. — Стаценко на допросах подвергался пыткам, из-за чего дал признательные показания, от которых позже отказался. На месте убийства не было найдено ни оружия, ни следов убийц. Брата и Стаценко осудили на основании показаний двух засекреченных свидетелей, которые давали показания в масках. Эти свидетели утверждали, что видели убийц, одетых в камуфляж, однако впоследствии обвиняемые не смогли подтвердить причастность Рябоконя и Стаценко к преступлению.
Ирина Минина уверена в невиновности своего брата, утверждая, что в день убийства он находился в Крыму по работе, что подтверждается показаниями других свидетелей. Однако суд не принял их во внимание, считая алиби «созданным искусственно».
Спустя семь лет после осуждения свидетели «Михайлов» и «Кунцевич» пришли с признанием о своей лжесвидетельности. Они сообщили, что давали ложные показания за деньги, обещанные адвокатом убитого Винокурова. Однако допросить адвоката не удалось, так как он погиб в результате взрыва в 2009 году. Когда свидетели «сдались» и сообщили о подложных показаниях, срок давности за них истек, что позволило им избежать уголовной ответственности.
Ирина Минина обратилась в Смоленскую прокуратуру, но столкнулась с отказом в возбуждении дела. Бора за справедливость продолжалась четыре года, в течение которых следователь вынес множество постановлений, которые прокуратура отменяла. После нескольких обращений прокуратура все же возбудила уголовное дело по вновь открывшимся обстоятельствам, однако вскоре Генпрокуратура вернула документы на дополнительные проверки.
Процесс начался в феврале 2017 года с прежнего обвинительного заключения, однако в ходе заседаний возникли сомнения в объективности. Судебные заседания затягивались, а среди опрашиваемых свидетелей многие уже не могли подтвердить свою причастность к делу. В процессе допросов адвокат Иванов заметил, что прокуроры не хотели отказываться от обвинений, несмотря на признание лжесвидетельства.
Судебная система, похоже, защищает не только осужденных, но и тех, кто допустил ошибки в ходе расследования. Неофициальные источники сообщают о возможных новых свидетелях, которые могут подтвердить вину Рябоконя и Стаценко. Это наводит на мысль, что в российской правоприменительной практике существует система, которая сопротивляется оправданиям невиновных.
Ирина Минина, несмотря на все преграды, продолжает борьбу за справедливость для своего брата. «Мне надоело слышать, что половина осужденных в России невиновны. Мой брат должен сидеть за то, чего не совершал», — подчеркивает она. Её упорство и решительность привели к тому, что Генпрокуратура и Верховный суд признали ошибки, совершенные в ходе процесса, но теперь стоит вопрос о том, как заставить Смоленский областной суд поступить по закону.