Олег Сенцов в Лефортовском районном суде, декабрь 2014 года. Фото: Михаил Почуев / ТАСС
В день, когда начались предварительные слушания по делу Олега Сенцова, стоит вспомнить о тех, кого в России называют «крымскими террористами», а также о других политических делах, заведенных против украинцев.
В Ростовском окружном военном суде стартовали предварительные слушания по так называемому крымскому делу. На скамье подсудимых — известный украинский кинорежиссер Олег Сенцов и эколог Александр Кольченко. Их обвиняют в создании террористического сообщества, связанного с «Правым сектором» в Крыму, а также в двух поджогах и покушении на террористические акты в Симферополе. Обвинение утверждает, что «крымские террористы» планировали «оказать давление на органы власти Российской Федерации, создаваемые на территории Республики Крым, и принудить Россию к выходу Крыма из её состава».
Открытый процесс
Предварительные слушания проходили как закрытое заседание, на котором решался вопрос о продлении меры пресечения для Кольченко и Сенцова. Адвокаты подсудимых подали ходатайства об исключении недопустимых доказательств и призвали суд провести процесс в открытом режиме. В ходе заседания было объявлено, что суд над Сенцовым пройдет открыто, а дата рассмотрения дела по существу назначена на 21 июля. Срок содержания Сенцова под стражей продлен до декабря.
Процесс по делу «крымских террористов» стал первым крупным делом, где на скамье подсудимых оказались граждане Украины, судимые после аннексии Крыма. В конце прошлого года в закрытом режиме был осужден еще один фигурант этого дела — Геннадий Афанасьев, который признал свою вину и дал показания против Сенцова и Кольченко. Афанасьев получил семь лет строгого режима и будет выступать как ключевой свидетель обвинения.
Второй ключевой свидетель, Алексей Чирний, также был судим в Ростовском окружном военном суде, и его дело рассматривалось в закрытом режиме. Приговор также составил семь лет строгого режима. Чирний, как и Афанасьев, будет свидетельствовать против Сенцова и Кольченко. Оба подсудимых свою вину в создании террористического сообщества не признают.
Хронология абсурда
Аресты «крымских террористов» произошли в мае 2014 года. В июне того же года из Луганской области была вывезена украинская летчица Надежда Савченко, которой предъявили обвинение в пособничестве в убийстве российских журналистов. Суд по ее делу начнется в конце июля — начале августа. В августе 2014 года в Ростове-на-Дону был арестован скотник Сергей Литвинов, который позже оказался обвиняемым в большом «украинском деле» вместе с Савченко и другими. Первоначально Литвинова обвиняли в убийствах гражданского населения, однако после вмешательства адвоката обвинение было изменено на «разбой в отношении гражданина России».
В сентябре 2014 года в России были арестованы еще два украинца — 73-летний Юрий Солошенко и 32-летний Валентин Выгивский. Каждый из них сейчас находится в «Лефортово», и против них выдвинуты обвинения в шпионаже. Долгое время к ним не допускали украинского консула, что изменилось лишь после задержания российских офицеров ГРУ в Украине. Расследование их дел близится к завершению, и скоро начнется судебное разбирательство.
Еще один гражданин, Виктор Шур, который имел вид на жительство в Украине, также оказался под подозрением в шпионаже. Его дело находится в секрете, и какая информация ему вменяется в вину, остается неясным.
Охота на украинцев
Если внимательно изучить список украинцев, находящихся в российских тюрьмах по разным обвинениям, складывается впечатление, что Украина планомерно высылала в Россию убийц и шпионов, в то время как российские спецслужбы охотились на украинцев, чтобы выявить среди них преступников.
История студента Юрия Яценко, который провел год в российской тюрьме по обвинению в хранении пороха, показывает, как легко из обычного украинца можно сделать террориста или шпиона. Хотя среди украинцев есть те, кто действительно совершал преступления, многие из них, такие как Сенцов и Кольченко, подвергались пыткам.
Украинские чеченские «боевики»
Что касается Станислава Клыха и Николая Карпюка, обвиняемых в участии в военных действиях на стороне чеченских боевиков, то, вероятнее всего, они также стали жертвами пыток. Информация о судьбе этих граждан почти отсутствует. Российское следствие не допускает к ним консулов и ограничивает связь с родственниками.
Судебные процессы по их делам могут начаться осенью в Верховном суде Чеченской республики.
Украинско-российский «обменный фонд»
Когда чуть больше года назад я впервые встретилась с Олегом Сенцовым в СИЗО «Лефортово», он сказал: «Я надеюсь, что моя страна, за единство которой я боролся, не оставит меня в беде». Прошел год, следствие завершено, и начнутся судебные процессы, но Украина пока не проявляет активных действий. Один украинский чиновник отметил: «У нас идет война, люди гибнут, а эти бедолаги сидят в тюрьмах, но живы. Нам трудно помочь».
73-летний Юрий Солошенко каждый раз спрашивает нас о возможном обмене, надеясь, что он также в списках. Мне нечего ему ответить, и я отвожу разговор в другое русло, интересуясь, как его здоровье.