Юрий Яценко на железнодорожном вокзале во Львове, 8 мая 2015 года. Фото: Zaxid.net
Год назад один львовский студент отправился в Россию по делам. В результате он провел год в российских тюрьмах, поскольку отказался давать чистосердечные признания в терроризме на телевидении. На днях мне удалось разыскать этого украинца. Перед вами его подробный рассказ о пытках и обвинениях в шпионаже, контрабанде и хранении наркотиков. Он не сдался, и его история имеет счастливый конец.
— Когда вас задержали?
— 5 мая 2014 года мы с моим товарищем прибыли в Россию, в Курскую область. Занимались покупкой и продажей электротоваров: перепродавали товары из Украины и выпускали на украинский рынок российские товары. На границе мы указали, что едем с целью «частной поездки». Это стандартная причина и может означать разные виды деятельности. 5 мая мы сняли номер в отеле города Обоянь, а 6 мая рано утром к нам в номер постучался сотрудник уголовного розыска. Он сообщил, что нужно провести проверку документов, что является обычной формальностью перед майскими праздниками. Нас отвезли в отделение полиции, сняли отпечатки пальцев, проверили по всем базам. Осмотрели плечи на наличие отпечатков от ношения оружия и наколок.
— Они подозревали, что вы украинские террористы?
— Они спрашивали, имеем ли мы какое-либо отношение к Майдану. Мы ответили, что не имеем. Потом пришел сотрудник местного УФСБ и начал расспрашивать о Майдане, о событиях в Одессе. Мы снова сказали, что не имеем к этому отношения. Вечером полицейские обещали отпустить нас, но снова появился сотрудник УФСБ, который принёс мои фотографии с «Евромайдана».
— Вы действительно были на Майдане?
— Я многократно бывал на мирном Майдане, но не имел никакого отношения к радикальным организациям. Сотрудник ФСБ спросил: «Как так? Ты сначала говорил, что не был на Майдане, а теперь есть фотографии, которые свидетельствуют об обратном». Я объяснил, что знаю, как в России реагируют на Майдан, поэтому ничего не говорил, тем более что был там с мирной целью — защитить права общества.
— Вы просили адвоката?
— Да, я сразу попросил адвоката и разрешение позвонить родственникам. Но мои просьбы проигнорировали, а моего товарища допросили в другом кабинете. На следующий день в Курскую область приехал целый отдел контрразведки: крепкие здоровые парни с серьезными лицами. Они сказали, что будут с нами «работать».
— Что они имели в виду?
— Они говорили: «Нужно выступить по российскому телевидению, сказать, что вас прислали украинцы с целью ведения антироссийской деятельности. Если переживаете за проблемы на родине, Россия готова дать вам убежище и гражданство, но нужно отказаться от украинского. А если не хотите — просто выступите по телевидению, а потом можете уехать, куда хотите: по России или в Украину».
— И вы согласились?
— Нет, я отказался. Мне показали статьи Уголовного кодекса России, где указано, что если обвиняемый по статье «шпионаж» сотрудничает с органами и «деятельно раскаивается», то он освобождается от уголовной ответственности. Я не пошел на эти условия.
— И что было потом?
— Меня начали бить. Сначала в райотделе полиции, били по-мужски, пугали, показывали шприц с какой-то жидкостью и угрожали, что причинят вред здоровью. Это длилось три дня. Потом в материалах дела появилось, что «проводили проверку», в которой участвовал оперативник контрразведки и специалист по невербальной коммуникации. Затем меня перевезли в райотдел УФСБ города Обоянь. Разговоры обычно велись в присутствии пяти человек. Сначала это были сотрудники УФСБ Курска, потом приезжали люди из Москвы. Запугивали так: «Текущая стена, казаки-маски, ты будешь у Кадырова, ты станешь его псом». Трое суток не давали ни спать, ни есть. Каждый раз они говорили, что мой друг Богдан дал на меня показания.
Потом пришел сотрудник ФМС и сообщил, что у него нет сведений о том, что мы легально пересекли границу. Я указал, что есть записи с видеокамер на границе, но он ответил, что в базе данных этого нет и собирается подавать в суд за нарушение административного законодательства России. Нас повели в суд, где ФМС подала на нас иск за то, что мы сообщили недостоверные сведения о причине нашего приезда: мол, мы приехали не с «частной», а с «туристической» целью.
— Это вообще бред.
— Да, это невозможно разделить. Интересно, что по решению суда в течение 10 дней меня и Богдана должны были выдворить на Украину и запретить нам дальнейший въезд в Россию. Честно говоря, мне не хотелось возвращаться в Россию. Мы десять дней сидели в спецприемнике для иностранных граждан. Условия там хуже, чем в СИЗО: камеры переполнены, электрических розеток нет, душ только холодный. Прошло десять дней, но нас не выдворяют. Родные о нас ничего не знают, мы просто исчезли. Я сумел передать записку через сокамерника, которого выдворяли на Украину, о том, что мне срочно нужен адвокат. На следующий день ко мне пришел адвокат, найденный моим другом через интернет, который обещал помочь и обжаловать решение суда.
Эфэсбешники удивились, как я смог заполучить адвоката. Через день или два приехал спецназ ФСБ с оперативниками. Меня вывели из камеры, надели наручники и мешок на голову, парни спецназа — в масках. Я понял, что готовится избиение. Посадили в уазик на заднее сидение и начали избивать: в живот, в голову. Запугивали и кричали. Потом объявили: «Сейчас будет встреча с важными людьми, нужно вести себя хорошо». Мы доехали до управления УФСБ по Курской области. С меня сняли мешок и завели в кабинет. Там диванчики, стол, накрытый сервированным ужином, и сидят двое солидных дядек в костюмах.
— Они представились? Показали документы?
— Никто никогда не представлялся. Я всегда просил, чтобы они представлялись, но это было бесполезно. Они снова сказали, что если я хочу выбраться, то надо выступить по телевидению и встретиться с журналистами. Я знал, что будут бить, и поел то, что стояло на столе. Разговоры длились несколько дней: «Скажи, что ты от Яроша из »Правого сектора», скажи, что ты от Наливайченко». Но я на эти предложения не реагировал. Они уверяли, что власть в Украине захватывают американцы и что если я выступлю по российскому телевидению, то буду бороться не против своего народа, а за него. Я объяснил, что это мне не интересно.
Тогда снова пришли парни в масках, пару раз ударили, начали душить и сказали: «Ты подумай». Солидные дядьки в костюмах ответили: «Забирайте его», и я понял, что меня жестко забьют. Я попросился в туалет, где несколько раз ударился об угол стены, разбив себе лоб.
— Зачем вы это сделали?
— Обычно они бьют в живот и душат за шею, чтобы не оставалось следов. Я хотел, чтобы, когда меня вернут в спецприемник, врач смог зафиксировать побои. Иначе никак не докажешь, что меня били.
