Украинские военнопленные ожидают обмена недалеко от Донецка, 20 сентября 2014. Фото: Анатолий Степанов / AFP / East News.
О том, как в Украине ищут пропавших без вести и кого удалось найти, рассказывает волонтер и журналист Анна Ивинская.
— Как давно вы занимаетесь поиском украинцев, пропавших без вести на востоке Украины?
— Я стала волонтером «по совместительству», когда начала работать «военным корреспондентом» в Украине. Ранее я жила, училась и работала в Москве, где до недавнего времени имела свое издательство и научный центр. Судьбы наших стран волнуют меня в равной степени. В Украине сейчас существует мощное волонтерское движение, в которое вовлечены почти все, кто неравнодушен, или кто хотя бы раз побывал на передовой. Многие журналисты и телевизионщики также активны в этом процессе. Последний год, работая корреспондентом украинских телеканалов и издания «Восток», я находилась в «горячих точках», в том числе в районах, где велись бои за донецкий аэропорт, — в Песках и Тоненьком. Жизнь на передовой идет в ускоренном режиме, и дружба здесь становится крепче родственных связей. Когда мои друзья попали в плен, а кто-то пропал без вести, я почувствовала необходимость найти их любыми доступными мне методами, не оставляя своего независимого расследования. Так возникла группа поиска пропавших без вести. К нам начали обращаться родственники пропавших, которые исчезли в зонах боевых действий, включая должанский, иловайский и дебальцевский «котлы», а также в Луганском и Донецком аэропортах. Каждая история — это личная трагедия, мимо которой невозможно пройти.
— Как к вам поступает информация?
— Мы общаемся с другими группами поиска, с группой по освобождению пленных «Патриот», с пограничниками и с теми, кто остался на оккупированных территориях или выехал оттуда. В этих районах действует мощное партизанское движение, существует теневая разведка. У каждой группы поиска есть свои контакты и агенты, работающие с «источниками». У нас есть база данных и сайт «Мирный Берег», куда люди могут сообщать любую информацию о пленниках, их перемещениях и статусе. Когда кто-то освобождается из плена, волонтеры помогают им пройти реабилитацию. Каждая деталь информации имеет значение. Некоторые из освобожденных, например, те, кто попал в плен летом под Иловайском, рассказывают, что их не раз перевозили через границу с Россией. Их вывозили не только в Ростов, но и в глубь страны, и содержали в различных СИЗО России. Некоторых со временем возвращали назад, но раненых оставляли в СИЗО. Российские «афганцы» смогли обнаружить в различных СИЗО Москвы и Ростова несколько десятков пленных из нашего списка. Большинство находится там с ранениями или в тяжелом состоянии. Более того, от них хотят «поскорее избавиться». Также нам известно, что пленных часто перемещают с места на место, «тасуют», перебрасывая через границу и обратно. Известны случаи, когда на пленников заводили уголовные дела. Например, Николай Карпюк, лидер партии УНА-УНСО, находится в СИЗО в Ессентуках уже более восьми месяцев, его обвиняют по статье 209 УК РФ (участие в вооруженном бандформировании). Несколько месяцев назад начался судебный процесс по делу волонтера Сергея Руднева.
Глава ДНР Захарченко рядом с пленными в Донецке после отхода украинской армии из аэропорта. Пленных солдат провели через город и поставили на колени в том месте, где попал под артобстрел троллейбус. Местным жителям разрешили закидывать пленников снежками и бутылками. Фото: Александр Гаюк / AFP / East News.
История Руднева такова: после боев за донецкий аэропорт несколько десятков украинских военных попали в плен. Захарченко объявил родственникам: приезжайте за своими, отдадим. В Донецк выехала жена одного из пленных «киборгов» с тремя друзьями, среди них был «афганец» Сергей Руднев. Однако в Горловке их всех взяли в плен. Начались сложные переговоры об обмене. Жену с трудом вернули, ее друга переправили в Россию, а Руднева отправили в СИЗО города Тихорецк, местонахождение третьего волонтера остается неизвестным. Руднева обвиняют, как и Надежду Савченко, в незаконном пересечении границы, хотя на деле его насильно перевезли через границу. Ему также вменяют хранение оружия, но как можно выехать с оружием из плена?
— По вашей информации, сколько человек можно считать пропавшими без вести?
— По нашим подсчетам, через границу перемещено в разное время не менее семи сотен граждан Украины, от двухсот до четырехсот из них остаются там. Однако есть сведения, что многие из них вывезены на Кавказ. Мы не можем точно сказать, сколько именно находится там, так как на Кавказе их больше не держат в СИЗО. По некоторым данным, их перемещали как «рабочую силу».
— Кого удалось найти?
— Нашлись семеро наших бойцов в Адыгее. Поступает информация из Дагестана, Осетии, Карачаево-Черкесии. Есть пленные, которые звонили родственникам с той стороны. Мы определяем их местоположение по данным мобильной связи или другим службам. Родители уверяют, что слышали голос сына в телефонной трубке. Несколько человек вернулись из СИЗО РФ после того, как их возвратили в подвалы ЛНР-ДНР или к казакам.
Пограничный пункт под Краснодоном. Фото: Philippe Desmazes / AFP / East News.
Свердловск и Краснодон — приграничные городки. От жителей пограничных районов поступала информация о том, что машины с пленными пересекают пропускные пункты и направляются на территорию России. По некоторым данным, пленных торговали как «рабочей силой». В Свердловске Луганской области находится «перевалочный пункт», откуда через Гуково отправляются машины с «пропавшими без вести». И те из пленных, кто побывал в Свердловске, вскоре оказывались по ту сторону границы, что подтверждает биллинг мобильных телефонов. По неподтвержденным данным под Краснодоном до недавнего времени находился «рынок пленных», где стартовая цена за «душу» составляла 500 долларов. После этого людей вывозили через пограничный пункт Изварино в неизвестном направлении. Данные мобильной связи показывают, что они оказывались на Кавказе. Обращения к правозащитникам Кавказа пока не принесли результатов. Уполномоченный по правам человека Украины Валерия Лутковская официально обратилась к Элле Памфиловой, уполномоченному по правам человека в России. К ее обращению приложено наше письмо от имени родственников пропавших без вести. Мы надеемся, что это сдвинет катастрофически неразрешимую ситуацию с мертвой точки.