В социальных сетях разгорелся скандал: компания GetTaxi подверглась критике за изменения имен водителей-мигрантов на русские. Основатель и глава компании Шахар Вайсер обсудил вопросы толерантности и статистики в интервью с журналистом Зоей Световой, которая первой подняла данную тему.
Почему в вашей компании работает столько мигрантов?
— Работа в этом сегменте очень непростая. Многие водители трудятся по 10-12 часов в день, а некоторые — все 7 дней в неделю. Тем не менее, стоит отметить, что они зарабатывают довольно хорошие деньги.
Сколько?
— Водитель, работающий у нас шесть дней в неделю, может зарабатывать около 80 тысяч рублей, вычитая все расходы. К сожалению, в России не так много людей коренного происхождения, готовых так усердно трудиться. Ситуация аналогична в других странах. Мигранты составляют значительную часть таксомоторного рынка в Москве.
Какова позиция компании в отношении персонала?
— GetTaxi — это технологичная платформа, объединяющая около 10 тысяч водителей и парков. Водители, поступающие на работу, должны иметь лицензию на работу в такси, а также пройти тест на знание русского языка и города.
Почему некоторые водители плохо говорят по-русски и не знают Москву?
— У нас работают мигранты, которые успешно сдали тест на знание русского языка. Однако это не гарантирует, что они будут преподавателями русского языка или знать Москву так, как местные жители. Но уровень их владения языком и знанием города в целом выше, чем у тех, кто не прошел тесты.
— Водитель, который вез меня, действительно плохо говорил по-русски, но это не сказалось на его профессионализме. В конечном итоге, меня не интересовало, как он говорит на русском.
Какова была причина эксперимента с изменением имен водителей?
— Наша основная цель — предоставить равные права всем водителям. Мы отбираем людей не по национальности, а по их профессиональным качествам и знанию Москвы. Мы заметили, что в России существует национальная нетерпимость, и это часто мешает объективной оценке работы человека. Некоторые водители обратились с просьбой изменить имена на более простые для произношения, что вдохновило нас на эксперимент для изучения влияния имени водителя на восприятие услуги.
Сколько водителей с нерусскими именами работает в вашей компании?
— Статистики по этому вопросу у нас нет, но это значительный процент. Мы хотели проверить, изменится ли рейтинг водителя, если он получит русское имя.
Не кажется ли вам, что такой эксперимент может показаться лукавым?
— Это именно то, что мы и хотели проанализировать. Мы хотели увидеть, изменится ли средний рейтинг водителя с изменением имени.
Я не верю в это.
— Я работаю с данными и знаю, что статистические результаты иногда противоречат личным мнениям. Если клиент-расист встретится с водителем с нерусским именем, он, вероятно, все равно поставит низкий рейтинг. Но среди клиентов есть и такие, кто в первую очередь хочет просто доехать в чистой машине с хорошим водителем.
Вы не ответили на вопрос о лукавстве статистики.
— Лукавство присутствует, когда вам предлагают некачественный продукт под видом качественного. Мы же отбираем людей по их профессиональным качествах.
Каковы результаты вашего анализа и когда они будут готовы?
— Главная цель анализа — дать равные права водителям. Рейтинг важен для понимания успеха водителя, но результаты будут готовы позже. Мы регулярно проводим множество поездок, и результаты показывают, что когда водитель с нерусским именем работает в равных условиях с другими, его средний рейтинг может вырасти.
Вы будете расширять эксперимент?
— На данный момент расширять эксперимент не планируем. Мы будем анализировать текущие данные и посмотрим, как отреагируют водители.
Я не чувствую доверия к вашим объяснениям.
— Мы увидели, что средний балл водителей с нерусскими именами увеличился. Математика не учитывает эмоции — она отражает действительность.
Вы считаете, что против вас ведется информационная война?
— Это не основная тема нашего разговора, но совпадение с моментом выхода нового минимального тарифа вызывает вопросы о том, пытаются ли кто-то исказить наш имидж.
— Я на собственном опыте убедилась, что водитель не знал о вашем эксперименте, и написала об этом в блоге.
— Возможно, это стало частью информационной кампании против нас.