Постановка проблемы
В данной статье рассматривается попытка выявить общее и особенное в российской советскости и постсоветскости. Основной вопрос заключается в том, является ли это единым общественно-политическим строем, продолжающимся с 1917 года, или же представляют собой принципиально разные социальные образования, разделенные 1991 годом. Анализ сущностных характеристик этих общественных образований свидетельствует, что их базовые черты имеют лишь опосредованное отношение к советскости и постсоветскости, ведь они также присущи российскому обществу до советского периода.
В связи с этим возникает вопрос о том, насколько наша советскость, как и всё настоящее, определяется историческим прошлым. Насколько человек и общество зависят от предшествующего социокультурного опыта, причем не в плане детерминизма, а с точки зрения глубоко укоренившихся ментальных, религиозных и социальных структур. Наконец, стоит рассмотреть тип русской исторической динамики, её общий вектор и направленность, не обращаясь к привычным схемам прогрессизма, а исследуя наличие или отсутствие в обществе способности к саморазвитию и жизнеспособности.
Данная постановка вопроса приводит нас к творчеству ряда мыслителей, чье влияние на российскую интеллектуальную традицию неоспоримо. В начале статьи обозначим и определим основные сущностные черты советскости и постсоветскости, после чего попытаемся их раскрыть.
Наиболее важные сущностные черты
— Сталинизм, как часть русской системы (включая большевизм, советскую власть и путинизм), представляет собой систему властвования, где суть, структура, функции и механизмы целиком определяются глобальным идеократическим проектом. Наличие этого проекта в качестве вектора движения и практики выделяет Российскую идеократическую империю среди всех мировых колониальных империй.
— Сердцевиной этого проекта и массового имперского сознания является мессианская идея избранности Руси, России и русского народа, стремящегося к осуществлению Великой Цели — спасению истинной веры, торжеству Царствия Божьего, победе мировой революции, построению коммунизма, созданию энергетической сверхдержавы.
— Эта цель не всегда четко формулировалась, и степень её величия изменялась на протяжении истории. Однако она постоянно оставалась актуальной, иногда перекодируясь в теократическую или прагматическую целесообразность.
— Мифологизированная цель определяет раздвоенность русского космоса, разделяя русскую культуру на два противоположных полюса: стремление к потусторонности, олицетворяемое самодержавной властью, и земная область, где основным объектом является народ, лишенный свободы, с подавленной личностной субъектностью.
— Между этими полюсами находится динамичный российский социум, действующий по законам инверсионной логики, объединяющий власть, население, природу и территорию России. Власть выступает как моносубъект, а население является ресурсом, что вместе с природными богатствами и неопределённой территорией соответствует глобальности проекта.
— Раздвоенность социума и массового сознания также определяет распределение глобальных приоритетов России, где внешнеполитические цели достигаются за счет внутреннего обустройства, а идея «Россия не для русских, а посредством русских» продолжает оставаться актуальной.
