Телеведущая «России 24» Мария Моргун в прямом эфире произнесла «ГОСДУРА» вместо госдумы. Этот термин был введен Владимиром Познером, тоже в прямом эфире, и, как и в случае с Моргун, вырезать его не успели. Дело здесь не в том, кто из дикторов и телеведущих оговорился, и как — человеку свойственно ошибаться, и каждый может оговориться.
Не в том, что политический обозреватель, точнее осмысливатель происходящего, Владимир Познер, пошутил глубже, чем телеведущий, с которым он путешествует по Европе. Здесь важно, что шутка и оговорка стали частью народного фольклора. Пожалуй, стоит обратить внимание на тот факт, с какой страстью обсуждается оговорка Моргун в интернете. На сто радующихся и уверяющих в правильности её слов приходится лишь один защитник Государственной Думы как института, а не «государственной Дуры». Один процент поддерживает Государственную Думу как народный орган, в то время как 99% отдают предпочтение определению, предложенному Познером, и оговорке телеведущей, которая благодаря современным достижениям техники стала слышна на всю страну.
Эти цифры свидетельствуют об истинном настроении в обществе, которое каким-то волшебным образом кардинально меняется у избирательных урн. Это также говорит о реальности, в которой мы живем. Может быть, оговорка Марии Моргун была не просто ошибкой, а отражением глубинных общественных настроений, о которых свидетельствуют её округлившиеся от ужаса глаза, когда она поняла, что произнесла это слово. А может, дело в том, кто написал текст, который читала телеведущая? Это уже серьезный вопрос, требующий коллективного осмысления.
Кстати, за коллективное мышление всё еще не сажают? Но главная проблема не в шутке и не в оговорке. Даже не в политтехнологиях и манипулировании сознанием. Главное, что слово «ГОСДУРА» пошло в народ, как анекдоты во времена Хрущева и Брежнева. Это значит, что оно отражает реальность. Если произнесенное однажды слово повторяют миллионы, значит, оно верно описывает действительность. Кто-то просто первым выразил то, что уже существует.
Но есть еще более серьезный вопрос: если человек дурак, это генетика. А если дурак коллективно, то это общественный феномен. Коллективное оглупление можно объяснить привычной атмосферой в клубах, в подворотнях или наркоманских притонах. Но что происходит, когда дураками становятся депутаты парламента, избранные народом страны, считавшейся когда-то сверхдержавой? Это диагноз для общества и государства, требующий изучения.
Почему общество, состоящее из вменяемых и образованных людей поодиночке, собираясь вместе, оказывается в состоянии дурачества? Это вопрос, который должно задать всё население страны, если оно не хочет заблудиться в своем пути.
