Когда-то моя дочка сказала мне, что арест Алексаняна, сотрудника ЮКОСа, шокирует её больше, чем арест самого Ходорковского. Почему? Карьера Васи — это то, о чем может мечтать любой российский молодой человек. Он закончил МГУ, затем Гарвард, вернулся в Россию и устроился на работу в одну из лучших корпораций. Стоп. Тут судьба повернула не так, как ожидалось. Если бы он выбрал ТНК или Лукойл — всё было бы идеальным: горные лыжи, отдых на Лазурном побережье, дети в Англии — весь набор российского успеха. Но он выбрал ЮКОС.
Когда именно он подхватил ВИЧ, неизвестно, но теперь уже ясно, что, принимая лекарства, человек может десятилетиями оставаться лишь ВИЧ-положительным. А тут тюрьма. Я помню Васю блестящим, холёным — таким, каким должен быть молодой юрист, приближённый к главе супер-корпорации. А потом я увидела его в клетке в зале суда — почти слепого, с трудом говорящего и явно мерзнущего. Я помню, как врачи боролись за него даже в той 60-й больнице, где его приковывали наручниками. Они старались и, кажется, победили лимфому. Но не смогли одержать верх над ВИЧ-инфекцией. Она уже перешла в стадию СПИДа. Горькая точка.
Мы не были знакомы, но последний год я всё время думала, что нужно его найти, напроситься в гости, приехать, поболтать. Но, как всегда, забыла торопиться, считая, что впереди много времени. Опоздала.
