Прошлый раз так получилось, что анонс был написан, а на передачу прийти не удалось — оказался на больничной койке. Тем не менее, тема «Третья проблема — демократия. Пока не решена» осталась актуальной. Знакомство с обзором мировой прессы за последний месяц, включая события в России, делает возвращение к ней интересным.
Итак, в прошлый раз я выделил три проблемы, которые приближающаяся к острому кризису Россия, тогда ещё СССР, должна была решить.
1) Переход от империи к национальному государству. Большинству россиян этот процесс вряд ли приходился по душе, но в конечном итоге нам стало ясно: конец империи и переход к национальному государству был неизбежен. И он действительно произошёл.
2) Переход от планово-распределительной к рыночной экономике. Следует также упомянуть переход от иерархии господства и подчинения к свободным, в основном рыночным, сетевым и договорным отношениям. В отличие от первой проблемы, решение этой задачи ожидалось с надеждой на повышение жизненного уровня. Так оно и случилось, но в начале это обернулось острым экономическим кризисом со снижением ВВП почти на 40% к 1990 году, продолжавшимся около 10 лет. Однако затем, с 1999 года по 2008 год, экономика начала восстанавливаться, что продолжалось примерно 9 лет. За весь период с 1990 по 2009 годы текущее потребление населения увеличилось примерно на 45% по сравнению с располагаемыми денежными доходами, а в натуральном выражении — значительно больше. Я вхожу в детали, которые могут показаться не интересными, чтобы подчеркнуть разницу между политическими симпатиями и непредвзятостью. Если учитывать также рост доли расходов населения на образование, здравоохранение и стоимость жилья, то реальный рост доходов населения с 1990 по 2009 годы составит не 45%, а примерно 30-32%. Так или иначе, переход к рыночной экономике обеспечил заметный рост благосостояния населения. Хотя многие могли выразить недовольство, я не собирался быть агитатором, поэтому принимаю это как есть. Успехи могли бы быть больше, но стоит отметить, что цены на нефть и газ с 2000 по 2008 годы значительно росли, в отличие от периода с 1986 по 1999 годы.
3) Третья проблема, которая изначально казалась относительно лёгкой, оказалась почти полностью нерешённой. Это переход от коммунистической тоталитарной системы к демократическому правовому государству. Я сам был убеждён, что самая сложная задача — это экономическая, преодоление планово-административной системы и запуск свободного рынка. Но, как показывает практика, сегодня можно утверждать, что настоящей демократической системы у нас нет. Когда экономика страны начала расти, политическая система, напротив, стала удаляться от достигнутых демократических стандартов.
Произошли споры о том, подходит ли демократия для русских (а заодно белорусов и украинцев после победы на выборах Партии регионов), и о том, что нам нужно что-то другое, или просто прошло недостаточно времени. В декабре 2011 года на федеральных парламентских выборах партия власти «Единая Россия» фактически проиграла. Проверки выявили масштабы фальсификаций порядка 15%, которые следовало бы отдать проигравшим. Участники получили такой результат и начали протестные акции. Многие полагали, что такая победа на выборах должна привести к отмене формальных результатов и новым выборам. Однако партия воспользовалась ситуацией для политической реформы в своём понимании. Затем три месяца готовилась к проведению честных выборов президента и одержала победу. Ещё три месяца (до мая) потребовала на испытания сил. А потом все, кто питал иллюзии, убедились, что президент укрепил свои позиции и намерен навести не демократию, а порядок, который он считает демократией.
Я предупреждал, чтобы никто не ждал лёгкой жизни. Более того, выражал уверенность в том, что демократия нужна, чтобы придать России силы, поднять настоящую экономику и вдохнуть творческий порыв в народ. Однако при этом говорил, что лёгкой или решительной победы одним рывком не будет. Для иллюзионистов следует помнить, что лёгкой победы не будет, и не нужны рывки.
Я обозначил три ключевые проблемы, важные для всех, так как победители хотят быть победителями. А Путин тем более. Он стремится к нормальным отношениям с Западом на равных условиях с Россией и получит это. Он желает отодвинуть демократию на приемлемых для себя условиях — с минимумом реальности, максимумом мимикрии и минимумом усилий. Чем меньше демократы будут понимать его и его сторонников, тем дольше они будут проигрывать. Российский лидер настойчиво стремится к равновесию и механизму его поддержания, а не к принципу «кто кого победит». Полностью уверенный в себе Путин, не видящий достойных оппонентов, рискует нанести урон стране.
Наконец, третий вопрос: какой путь, вероятнее всего, приведёт к успеху российской демократии? Я не задаюсь вопросом, приведёт ли она, ведь это уже показали крупные страны с сильной культурой и интеллигенцией. Когда и какой ценой — не знаю. Но верю, что наибольшая вероятность успеха лежит в постепенных шагах, без стремления к личным или групповым победам, с усилением доверия к самим себе.
Поговорим.
Евгений Ясин