4 ноября – нерабочий день. Мы отмечаем День народного единства. Поводом для праздника стало изгнание бойцами народного ополчения в 1612 году «польских оккупантов» из Москвы, а основная цель – «перебить» устоявшуюся при советской власти традицию празднования годовщины «Великой Октябрьской социалистической революции» 1917 года. О её «всемирно историческом значении» говорилось ежегодно 7 ноября, в период моей социализации. Это было время, когда многие в нашей стране и в Европе полагали, что именно в этот день начались тектонические сдвиги, призванные изменить облик мира, как предсказывал Карл Маркс. Суть этих изменений видели в завершении эпохи эксплуатации человека человеком, в победе социализма и плановой экономики, основанной на общественной собственности, над капитализмом и частной собственностью. Красивые мечты о свободе и равенстве угнетённых людей и народов!
Я никогда не был принципиальным противником социализма. Родившись в 1934 году, за 7 месяцев до убийства С.М. Кирова, и пережившие жестокие репрессии в детском возрасте, я провёл 28 лет в коммунистической партии. До 1968 года, до вторжения советских войск в Чехословакию, я сохранял веру в идеалы Октября и надежду на то, что моя Родина будет покрыта славой как зачинатель новой эры в истории человечества, в которой будут царить свобода, равенство, благосостояние, достижения науки и культуры. Можно смеяться надо мной, но я был не один…
94-ая годовщина Октябрьской революции не повод делать вид, что мы забыли о той эпохе и её уроках. Но и не повод, чтобы искать виноватых в том, что мечты оказались иллюзиями. Вождям революции, представлявшим радикальную фракцию в русском революционном движении, казалось, что победа возможна только при жестокости – чем больше, тем лучше. Пример Великой Французской революции вдохновлял их: мало Робеспьер сёк головы, вот и сам попал на гильотину. Считалось, что не будь он столь жалостливым, результат был бы иным, и жертвы окупились бы. И мы рубали.
Посмотрите фильм Андрея Смирнова «Жила-была одна баба». Это живая иллюстрация нашей истории, полная эмоционального потрясения. Ещё потрясения – 1928–1933 годы: коллективизация, голод, урбанизация; 1937 год; Великая Отечественная война и голод 1946 года. Далее уже мелкие гонения определённых категорий населения, улучшение жизни хотя бы от того, что великие потрясения закончились. Но нарастали признаки истощения сил режима. Вторжение в Чехословаксию свидетельствовало о нехватке привлекательности идей коммунизма, требовалось подкрепление аргументов…
В 1973 году началась новая эпоха: нефть пошла в большом объёме, резко возросли цены. Приближение краха системы маскировалось нефтяными доходами. Понимание неизбежности реформ пришло одновременно с падением цен на главный продукт российского экспорта, и это длилось 15 лет. Интересно, что в том же 1973 году завершилась индустриальная эпоха и началась инновационная. Вот настоящий источник тектонических сдвигов, у самого их основания.
Дорогие сограждане! Надо быть мужественными, как и подобает великому народу, и признать очевидное. Маркс ошибся. Он предрекал скорое крушение рыночной экономики и капитализма. Октябрь 1917 года в России, казалось, подтвердил его прогнозы. Но наш опыт показал, что плановая экономика в масштабах крупной страны по эффективности уступает рыночной, которая, напротив, после II мировой войны, продемонстрировала нарастание энергии и инициативы. Тем самым определилось направление наших реформ – возврат на магистраль мирового развития.
Жертвы, принесённые на алтарь будущего коммунистического общества, оказались напрасны, а результаты несоразмерно малы. Одного нельзя отрицать: идея оказалась ложной. Я говорю не о социализме как нравственном достоянии бедных и нуждающихся, оно будет всегда. Я имею в виду сам план – без рынка, без капитализма, с уравнительным распределением. Давайте не обижаться на весь мир, а делать выводы для себя. До встречи,
Евгений Ясин