Ответ Евгения Ясина на вопросы слушателей к передаче «Тектонический сдвиг» от 08.11.2010 «Памяти Виктора Степановича Черномырдина»
Вопрос к передаче:
альт 08.11.2010 | 09:26 военный пенсионер, Москва, Россия
Когда вы прекратите восхвалять этот криминальный по сути режим Ельцина-Черномырдина? Вы ведь все прекрасно помните. И Закон о ЗАО, позволивший директорам изгнать весь коллектив и стать собственниками предприятий. И так называемые «залоговые аукционы» (мошеннические), когда за взятки были розданы лучшие объекты России в руки олигархов. Или вы забыли игрища с ГКО, приведшие к дефолту? А уж наверняка не хотите вспоминать аферу с ваучерами. И никто не хочет трогать тему, как чиновник ЧВС купил большой пакет Газпрома. Всё это пронизано коррупцией, взятками, ложью. А вы всё нам пропагандируете это «тяжелый» для страны период.
Вопрос к анонсу:
kran3000 08.11.2010 | 11:59
Чтобы мы считали 90-е годы временем надежд. Правильнее — несбывшихся надежд. Венцом чего и стал дефолт. Всем стало ясно, что государственный аппарат управления показал полную несостоятельность и непригодность к чему-либо полезному для большинства населения. Эту несостоятельность власти даже по защите своих граждан, воочию показала ситуация с заложниками, когда вооруженные бандиты смогли пройти маршем по стране и диктовать свои условия, которые премьер вынужден был выполнять.
Евгений Ясин:
Отвечаю сразу и по поводу несостоятельности власти, и про то, что в 90-е годы всё разворовали — об этом спрашивают особенно часто. Я не буду доказывать, что я не верблюд. Так же, как и Черномырдин — не верблюд. У каждой власти есть свои слабости. Они есть у каждого правительства. Но не каждому правительству достается такая ситуация, в которой пришлось руководить страной Виктору Степановичу. Трудно объяснить простому человеку, что это было за положение. Но достаточно сказать, что в результате либерализации цен и открытия экономики началась высокая инфляция. И если вы немножко закручивали гайки, снижали объем печатания денег, то производство начинало падать. На внутренних рынках отечественные товары вытеснялись зарубежными, потому что наши были неконкурентоспособны и гораздо хуже качества.
Да, кто-то много зарабатывал. Причем наши исследования показали, что сначала, если что плохо лежало, то воровали. Но в то же время у большинства предпринимателей, которых мы опрашивали и которые начинали бизнес в новой России (ещё при Горбачеве), не было желания украсть! Каждый пытался выстроить свой бизнес так, чтобы заработать на инновациях, на своих придумках. Потом выяснилось, что в законодательном плане, к сожалению, большинство экономических вопросов было не урегулировано. Вы имели возможность зарабатывать, используя «дыры» в законодательстве, которые невозможно было сразу устранить.
Формирование рыночного законодательства началось также при Горбачеве, когда были изданы законы о кооперации, индивидуальной трудовой деятельности, аренде, акционерных обществах. Эти законы появились, но работали плохо. Столкнулись с проблемой МММ. Нельзя было закрыть МММ сразу, потому что не было запрета на строительство пирамид. Конечно, нельзя написать в законе «запрещается строительство пирамид», но нужно сделать такую запись, которая говорит, что если вы что-то продаете, вы должны иметь обеспечение для того, чтобы покрыть издержки и т.д. Если этого не делать, то это откровенное мошенничество. После этого определяется объект и состав преступления. Суды можно использовать только, когда есть законы.
В те самые 90-е были первые шаги рыночной экономики. Каждый раз правительство сталкивалось с проблемами, которые нужно было решать разработкой законодательства. Самое трудное состояло в том, что нужно было восстанавливать промышленность. Для этого нужно было остановить инфляцию. Остановить инфляцию — значит сокращать денежное предложение или продавать государственные предприятия, чтобы покрывать государственные расходы. Разговоры о том, что не платили зарплату, связаны с тем, что бюджет не мог финансировать все те расходы, по которым было принято государством обязательство. Ничего не могли сделать. Развивали рыночную экономику, но одновременно распадался Союз.
Представьте себе, что вы член правительства, а тем более председатель правительства. Когда всё это сопоставите, то увидите, что действительно была крайне трудная ситуация. Члены правительства испытывали постоянное давление. Но при этом, когда выходили на публику, всегда нужно было излучать уверенность, никто не должен был почувствовать ваши муки и внутренние дрязги, которые всегда есть в любом правительстве, особенно в таком положении.
Когда вы провожаете в последний путь человека, который провел пять лет в правительстве в самое тяжелое время, вы понимаете, что Гайдар и Черномырдин разделили это время в пропорции один к пяти. Гайдару было ещё тяжелее, ведь он был в самом начале этого пути. После этого скажите себе, что да, они всё разворовали. Вам будет стыдно. Были люди, которые воровали, и были те, кто пытались зарабатывать, составить состояние. Атмосфера была сложной, потому что за воротами правительства были люди, которые занимались бизнесом. Они не воровали, но знали, что это лучшее время для заработка состояния. Множество торговых операций не запрещались и давали большие деньги. Теперь еще раз представьте себе эту картину и повторите, что вот Черномырдин всё разворовал. Или Чубайс. Или Ясин. Или… кто там ещё?
Я хотел бы, чтобы российские граждане думали больше. Легче всего представить ситуацию, что мы бедны, потому что у нас всё украли. У вас ничего не украли — у вас ничего не было. Часть того, что присваивало государство, попало в другие карманы. Но это были не карманы тех людей, которых я назвал.