В российском обществе, особенно среди либерально-демократических кругов, продолжаются активные размышления и споры. Прошло 25 лет со времени рыночных реформ, инициированных Ельциным и Гайдаром, а В.В. Путин находится при власти более 16 лет. Есть все основания полагать, что он одержит победу на выборах 2018 года и останется у власти еще на шесть лет, что в итоге составит 24 года правления. Однако «тучные» времена остались в прошлом – мы переходим в эпоху «тощих» годов. Несмотря на некоторые надежды, которые принес 2016 год, спад все еще сохраняется. Наиболее точно это можно охарактеризовать как период стагнации, и, увы, видимых оснований для подъема не наблюдается.
Какие же перспективы нас ждут? Убежден в том, что будущее России будет наиболее благоприятным на пути развития рыночной экономики и демократического общества. Тем не менее, нам предстоит решить серьезные институциональные проблемы: верховенство права и политическая конкуренция. Эти вопросы не ограничиваются экономикой, но в первую очередь касаются местного самоуправления и создания благоприятных условий для малого и среднего бизнеса. Нельзя забывать о таких важных аспектах, как пенсионная реформа и образование. Но как мы можем этого достичь?
Неудивительно, что три последних выступления были посвящены опыту формирования полноценной демократии в других странах, таких как Англия, Франция и США. Однако может оказаться, что наши отличия от этих стран слишком велики, и нам необходимо искать свой собственный путь. Возможно, без привычной демократии? Взять хотя бы Китай, который добился колоссальных успехов, не прибегая к традиционным демократическим институтам. Основные факторы их успеха, такие как дешёвая рабочая сила и стремление иностранных корпораций внедрять современные технологии, вряд ли можно повторить.
Сравним с Японией, чей успех также не всегда связан с ростом, а больше с достижением технологического прорыва, что стало возможным благодаря сочетанию рынка и демократии. Напомню, что Англии потребовалось 278 лет, чтобы завершить становление демократии, а Франции — 100 лет. США на этом пути двигались быстрее, благодаря изначальному отсутствию феодализма и сословных предрассудков. Япония начала свой путь с эпохи Мэйдзи в 1868 году, почти одновременно с отменой крепостного права в России. Однако она тоже пережила эпоху военной диктатуры, закончившуюся поражением в 1945 году, после чего следовала та же траектория, что и в послевоенной Европе. У нас же была попытка обойти другие развитые страны иным путем – нерыночным и тоталитарным, и, как мы видим, не удалось добиться успеха.
Ясно одно: в России есть рынок, хоть и не слишком эффективный. Это, похоже, связано с нашими скромными успехами в формировании демократии и обеспечении верховенства права. Особенно близки нам уроки Франции: великая революция, якобинцы и Наполеон. У нас вместо якобинцев были большевики, а вместо Наполеона – Сталин. В то время как во Франции после революции 1848 года пришел Наполеон III, в России такой порядок не был установлен. Военное поражение и, как считают специалисты, окончательный успех демократии во Франции наступил только в конце XIX века.
Эти рассуждения можно продолжать, но сейчас важно понять одно: не следует искать особый путь. Мы отстаем не только по темпам роста, но и по институциональным вопросам и убеждениям, что рынок нуждается в дополнении демократией. И это следует делать без революций, шаг за шагом. Очевидно, другого пути у нас нет.