Получено письмо от нашего читателя Г.И. Погожаева, в котором он задаёт важный вопрос: когда речь идёт о верховенстве права, не стоит ли сначала объяснить, что подразумевается под термином «Право». Существует интуитивное представление о праве как «воле сильного». Если говорить об экономике, эта воля ассоциируется с теми, кто обладает финансовыми ресурсами. Простой человек понимает, что речь идёт о тех, кто управляет деньгами.
Однако немецкий учёный Фридрих Хайек интерпретирует ситуацию иначе. В рамках нормально функционирующей рыночной экономики фактическим «хозяином» становится тот самый «простой человек», выступающий в роли потребителя. Если мы, как потребители, осознаём это, то должны отстаивать свои законные права. В противном случае власть окажется в руках «денежного мешка». Под влиянием традиционных представлений простой человек надеется, что государство разрешит споры. Это и есть антирыночная позиция общества, воспринимаемая как «справедливость». Каково ваше мнение по этому поводу?
Я считаю, что г-н Погожаев даёт отличный повод для обсуждения темы силы, права и власти. В древней общине доминировала сила, но жизнь задала вопрос об ограничении её применения для сохранения родовых и племенных связей. Так появились обычаи, подчиняющие силу определённым нормам, что стало основой права. Право, возникшее из обычаев, начинает противостоять силе, но одновременно происходит смена субъектов права и борьба между ними. Исходом этих процессов стало образование государства, концентрирующего силу и превращающего её во власть.
Право, в свою очередь, было использовано правителями для легитимации своей власти. Государство реализует свою силу через право и насилие, а нормы права формализуются и появляется судебная система. Ключевым моментом становится античная Греция, и в частности Афины. Благодаря архонту Драконту и Солону появляется Кодекс законов, принимаемый народным собранием. Это собрание включает всех мужчин полиса, землевладельцев и воинов. Власть аристократии сужается, а на первый план выходит демос, обладающий правом выбирать наиболее значимых управленцев и судей.
Право становится важнейшей стороной демократии. Законы фиксируются письменно и размещаются в публичных местах, стараясь сделать их максимально конкретными и исключающими разночтения. Эти законы обычно более строгие, чем в восточных цивилизациях. Верховенство права становится символом силы и власти общества. Прошло много веков. Через Рим идеи о праве и верховенстве закона добираются до городов Северной Италии и Западной Европы, где развиваются торговля и промышленность.
Право демонстрирует свою эффективность как инструмент поддержания свободы и социального контроля в современном обществе. Два процесса, развивавшиеся одновременно, это: распространение модели рыночной экономики и демократии, а также переход от феодальной или административной иерархии к более современным формам. Первая модель доказала своё превосходство и достигла наивысших форм в западных и некоторых восточноазиатских странах. Россия начала этот переход с реформ Александра II, нацеленных на усвоение принципа верховенства права через судебную реформу. Однако этот процесс оказался непростым.
Октябрьская революция 1917 года предполагала осуществление мечты о свободе личности и верховенстве права, но вскоре традиционные силовые методы власти взяли верх. Плановая экономика стала высшим достижением административной иерархии, но её крах стал доказательством её неэффективности. В январе 1992 года произошла либерализация, и рынок начал функционировать, но для этого потребовалось семь лет, чтобы преодолеть инфляцию. Параллельно распался СССР, конфликты между Ельциным и реформаторами, с одной стороны, и Верховным Советом РСФСР — с другой, в 1993 году привели к роспуску парламента и принятию Конституции, расширяющей полномочия Президента.
Эти изменения были направлены на предотвращение новых эксцессов, подобных тем, что произошли в 1992-1993 годах. Однако они обернулись ущербом для демократии и верховенства права. Остаётся фактом, что, хотя Ельцин не злоупотреблял своими полномочиями, ситуация изменилась, когда он передал дела своей команде. В новой элите оказалось много юристов, которые, не меняя существенно законодательство ельцинской эпохи, начали обогащать его законами, укрепляющими свои позиции.
Право, казалось бы, «торжествовало», но на практике всё больше возвращались традиции, усиливающие исполнительную власть, превращая законодательную и судебную власть в служебные. Централизация власти снизила роль местного самоуправления и региональных администраций. Когда началось снижение цен на нефть и проявились признаки чрезмерной централизации, экономика оказалась под угрозой. Чтобы преодолеть кризис, необходимо провести институциональные реформы с акцентом на верховенство права.
В процессе подготовки данного материала я заметил, что и на Западе наблюдается сходная тенденция: рост числа детализированных правовых норм, увеличение числа чиновников и ограничения гражданских свобод. В 1961 году была опубликована книга Бруно Леони «Свобода и закон», в которой делается вывод о чрезмерности детализированных норм. Автор отмечает преимущества англо-саксонской модели права, где, как и у античных греков и римлян, количество основных законов невелико, а ключевую роль играют судебные решения. У нас, наоборот, наблюдается быстрое увеличение числа законодательных норм, таких как закон об иностранных агентах или «пакет Яровой». Роль юристов возрастает, а свобода граждан, включая предпринимателей, снижается.
Возвращаясь к вопросам г-на Погожаева, я завершаю мыслью, что дело не в силе денежного мешка, а во власти чиновников, представляющих государство. Нам предстоит провести серьёзные институциональные реформы. Г.И. Погожаев прав. До новых встреч.
Евгений Ясин