Сейчас экономика интересует всех. Точнее, значительную группу тех, кто тратил рубли на текущее потребление, а сбережения делал в резервных валютах – долларах и евро. После обострения общего кризиса и возникновения конфликта между Россией и Украиной, включая присоединение Крыма и появление народных республик (ДНР и ЛНР), введение в ответ странами Запада санкций против России привело к значительному падению рубля. Российские граждане несут чувствительные потери, и это, в свою очередь, вызывает стремление продавать рубли, что приводит к их обесцениванию.
Банк России 5 ноября сократил интервенции и приблизился к давно обещанному плавающему курсу национальной валюты. Первая реакция рынка оказалась негативной: 7 ноября официальный курс вырос на 1,8 руб. до 45,19 руб. за 1 доллар, а евро – на 1,91 до 56,55 руб. Зачем тогда нужен плавающий курс? Критика в адрес Банка России моментально обрушилась: чтобы поддержать рубль, казалось, его следовало укрепить, сделать более дорогим, поднять цену. Однако действия Банка были совершенно противоположными.
Я хочу поддержать коллег из ЦБ и поделиться своим мнением. Оно заключается в том, что решение Банка России было рассчитано не на администрирование, а на активизацию рыночных механизмов. Ожидается, что первоначально силы рынка ускорят падение цен, однако это вызовет рост спроса на рубли, и через некоторое время последует стабилизация курса. Напоминаю, что такой эффект мы могли наблюдать в 2008 году. Этот подход имеет долговременное воздействие, в отличие от административного вмешательства. Конечно, существует риск, но тот, кто стремится к эффективности, должен быть готов к рискам, ведь рынок всегда связан с ними. Поэтому я считаю решение нашего ЦБ абсолютно правильным.
Разумеется, на результаты вмешательства влияют и другие риски, особенно внутренние и внешние политические факторы, а также ошибки политиков. Важно отметить, что наши политики часто не доверяют рыночным методам и предпочитают использовать административные или силовые подходы. Я хотел бы подчеркнуть, что рыночные методы зачастую более эффективны.
Решение ЦБ о плавающем курсе рубля также интересно тем, что вокруг него развернулась борьба, и оно может существенно влиять на стабилизацию российской экономики в условиях текущего кризиса и приближения к экономическому подъему. Нынешний кризис отражает глобальный экономический кризис, начавшийся в 2008 году. Уверен, что он был заложен в решении Алан Гринспэна, тогда председателя Федеральной резервной системы США, который в 2001 году снизил учетную ставку с 6% до 1%. Это вызвало резкий рост спроса на кредиты. Хотя его целью было оживление американской экономики, реальные результаты проявились не только в США и Европе, но также в Китае, Индии, Бразилии и в России.
Однако популярные решения иногда не достигают желаемых результатов. В 2007 году в США выявился кризис субстандартного ипотечного кредитования. Долги были взяты ранее, в 2002 году, и когда ставки по ним выросли, многие заемщики стали неплатежеспособными. Наш кризис 2008-2009 годов был одним из последствий американского кризиса. Сегодня США демонстрируют высокие темпы роста ВВП – 2,0–2,5% в год, хотя не стоит переоценивать эти успехи. В Европе же результаты более скромные: в 2013 году – минус 0,4%, на 2016 год прогноз ОЭСР – 1,7%. В новом докладе ОЭСР об итогах 2014 года отмечается, что улучшение мировой экономики (3,1% роста ВВП в 2013 году и прогноз 3,9% на 2016 год) связано с успехами США, хотя в 2016 году ожидаются темпы роста в 6,4%, что значительно выше американских.
В целом, о мировой экономике пока сложно делать однозначные выводы. Вернёмся к России. Состояние мировой экономики в последние годы также оказало влияние на нашу страну. В период оживления, инициированного А. Гринспэном, с 2003 по 2008 год в России длились «тучные годы». Вторая половина этого периода была отмечена ростом цен на нефть и газ. Однако конфликт между бизнесом и бюрократией, начавшийся в 1997 году, в 2003 году завершился победой бюрократии и снижением деловой активности. На фоне роста нефтяных цен эти события прошли для экономики малозаметно, но режим стал более авторитарным.
В 2008 году начался новый кризис, который мы преодолели со спадом на 7,9% в 2009 году. В 2010-2011 годах экономический рост составил 4,5% и 4,3% соответственно. Однако затем темпы роста начали падать: 3,4% в 2012 году и 1,3% в 2013 году. В 2014 году до ноября экономика в основном демонстрировала стагнацию. Прогнозы на ближайшие годы не внушают оптимизма, и очевидно, что прежние факторы роста исчерпаны.
Текущая ситуация вероятно указывает на необходимость смены экономической политики. Некоторые события 2014 года, особенно вокруг Украины, можно воспринимать как попытку перехода к иной политике, но фактические последствия показывают, что это не так. Краткосрочные меры, способные быстро улучшить ситуацию, так и не предложены; пока не видно явных решений. Можно думать о среднесрочных мерах на период 3-4 года, но и здесь надежных планов не наблюдается. У Правительства остаются старые программы, такие как «Программа Грефа» и «Стратегия 2020», которые предполагают иные подходы к политике, чем те, что проводятся сейчас.
Видимо, для активации новых факторов потребуется гораздо больше времени, возможно, на десятилетние перспективы или более. До встречи.
Евгений Ясин