На прошлой неделе, в четверг, 19 декабря, я покидал Высшую школу экономики около семи часов вечера после непростого дня, который в основном прошёл в заботах о моих коллегах, которые по непонятным причинам более года подвергались преследованию со стороны следователей, в частности, по делу о так называемом «третьем процессе» над Ходорковским. На выходе раздался телефонный звонок — этот звук теперь преследует нас повсюду. Молодой женский голос попросил краткое интервью. Я уже собирался отказаться от разговора, но голос спросил: «Вы слышали, что Президент в конце своей предновогодней встречи с журналистами сообщил о решении «помиловать» Ходорковского, и что указ готов, и он подпишет его завтра? Каково Ваше мнение?» Я, конечно, не слышал, но новость была такова, что не отреагировать на неё я не мог.
Вот, примерно, мой ответ:
— Я всегда был уверен в высоких умственных способностях нашего Президента. И в данном случае я поздравляю его с решением, которое будет иметь важное значение для судеб нашей страны. Весь вечер у меня было отличное настроение, и мы хорошо провели время с другом, который также интересовался происходящими событиями. Но на следующий день мы узнали, что Ходорковского выпустили, но он тут же улетел в Берлин. По своей ли воле? Сам факт его немедленного отъезда, возможно принудительного, ставит ещё ряд вопросов, тем более что власти, как мне передали, сообщили о намерении продолжить расследования по поводу новых, «имеющих перспективу», преступлений вчерашнего сидельца.
Ходорковский на свободе! Но такой ли уж сладкой окажется его свобода? Для него и для всех нас? Поразмышляем! Я ранее уже высказывал мнение о процессах, которые начали происходить в нашей стране после 4 декабря 2011 года. Затем, из значимых событий, в ряду признаков изменений политической системы в сторону демократизации, я отмечал успех Алексея Навального на выборах московского мэра 8 сентября этого года, а перед этим — стихийную демонстрацию возле Думы в день суда над Навальным, которая, несомненно, повлияла на политику властей в ходе выборов и на успех Навального. Мне казалось, что лучший из проанализированных сценариев — «постепенное развитие» политической системы берёт верх. Но это на фоне многих других событий, которые внушали пессимизм. И вот третье событие. Как его трактовать?
Во-первых, свобода лучше, чем несвобода, что бы об этом ни говорили. Поздравляю, Михаил Борисович! Во-вторых, первый процесс над Ходорковским и последующая экспроприация ЮКОСа могли считаться лишь частичным успехом Путина, хотя они обозначили победу бюрократии над олигархией и бизнесом в целом. Но доверие бизнеса к государству упало. Рост цен на нефть лишь на время скрыл снижение деловой активности, которое уже сейчас проявляется в заметном падении темпов роста. В-третьих, проведя первый процесс над Ходорковским в традициях советских процессов над «врагами народа», даже опираясь на ненависть простых людей к олигархам, второй процесс приходилось проводить при несравненно более слабой доказательной базе. Но время шло, и чтобы дальше держать Ходорковского в тюрьме, где он казался наименее опасным, нужно было развернуть ещё более скандальный «третий процесс», на который реально не было совершенно ничего.
То, о чём недавно заявил прокурор Звягинцев, якобы в связи с хорошими перспективами новых обвинений, свидетельствовало скорее об обратном. Почему выступает прокурор, если следствие ведёт Следственный комитет? Почему невозможно понять, в чём суть обвинений? Нужно было выбирать, что делать с Ходорковским, причём безотлагательно. Я не буду углубляться в экстремальные варианты, из числа более или менее умеренных оставалось три.
1) Отпустить Ходорковского просто так, пусть под решение о помиловании, позволяющем властям трактовать происходящее как признание «вины», хотя её не было. Как поведёт себя Ходорковский? Как это повлияет на имидж власти?
2) Устроить третий процесс и, используя авторитарную власть, вынести приговор, следуя какому угодно обвинению. Ещё раз? Как это будет выглядеть сейчас? Как это повлияет на репутацию нынешнего режима?
3) Освободить Ходорковского при условии, что он покинет страну и больше не вернётся, после чего имитировать новый процесс, усилить обвинения, угрожать обвинениями другим, судьба которых небезразлична Ходорковскому; организовать против него пропагандистскую кампанию.
Когда меня спрашивали, я, поразмыслив, отвечал: лучше всего для Путина и нынешнего режима — освободить. Но признаюсь, я был твёрдо убеждён, что Путин на это не пойдёт. Не знаю, почему. Мне казалось, что это противоречит его характеру, а он прислушивается к нему. События 19-20 декабря показали, что Президент выбрал освобождение. Не всё ясно: это был первый вариант или третий, но однозначно, что западни, которую представлял собой второй вариант, Путин избежал. Я вас тоже поздравляю, Владимир Владимирович!
Теперь я только хочу попросить вас. Мои коллеги — достойные люди. Они трудились над продвижением взаимопонимания между бизнесом и правосудием. Сейчас эта работа остановлена, что полностью противоречит решению задачи повышения темпов развития экономики. Надо прекратить их преследование, вернуть документы! Можно даже тайком извиниться. Надеюсь! До встречи.
Евгений Ясин