У меня есть своя версия того, откуда выросло «шпионское» дело Сутягина. Сегодня, когда он, наконец, не в тюрьме, а в пригороде Лондона, мне кажется полезным рассказать эту историю пошире. Я буду рад, если этот рассказ будет распространён на предстоящей пресс-конференции Игоря.
В конце октября 1999 года в самом начале рабочего дня в Центр экологической политики России влетел взволнованный американец Джош Хэндлер, антиядерный активист. Он занимался проблемами утилизации ядерных отходов, разоружения и охраны окружающей среды и защитил в Принстоне диссертацию на эту тему. Я знал его около десяти лет: мы участвовали в разных акциях, он помогал мне получать из США новую литературу.
По приглашению Института США и Канады Академии наук России он недавно приехал в Москву. Темой его исследования было влияние военно-промышленного комплекса на окружающую среду. В США были рассекречены космические снимки, и он привёз в своём компьютере множество таких изображений, с энтузиазмом показывая их. На одном из его публичных выступлений какой-то генерал из Минобороны расспрашивал, как можно получить эти снимки.
Джош поведал, что накануне вечером к нему пришла милиция с ордером на обыск. Они перерыли всё, унесли множество его рукописей, газетных вырезок и даже компьютер. Я стал расспрашивать, что же ему показали, и он вспомнил, что в ордере упоминалось уголовное дело Игоря Сутягина. Интересно, что дело против Игоря официально открыли только через несколько дней. А когда милиция шуровала в квартире Джоша, Игорь уже сидел в отделении УФСБ в Обнинске, рассказывая за чаем и коньяком о своих интересных занятиях в Институте.
Рабочие столы Игоря и Джоша стояли рядом в одном помещении Института США и Канады. Джош спрашивал меня, что делать. Он не хотел уезжать из Москвы, считая обыск недоразумением, и намеревался требовать обратно свой компьютер. Однако через день он вновь позвонил и сообщил, что за ним стали ходить «сопровождающие». Ещё через пару дней он позвонил мне и сказал, что улетает, так как посольство настаивает на его отъезде ради безопасности.
Сейчас я думаю, что если бы Джош сразу улетел из Москвы и не требовал возвращения своего компьютера, никакого уголовного дела против Игоря не было бы. Это дело было лишь прикрытием для того, чтобы, по заданию Минобороны, заполучить американские космические снимки наших ракетных установок из компьютера Джоша. Чекисты держали Игоря в Обнинске, не предъявляя ему обвинений, только беседуя с ним «дружески» (позже его рассказы составили основу всех обвинений).
Несмотря на явное давление, Джош не уезжал. В итоге пришлось предъявить обвинение Игорю. О том, как я звонил жене Игоря на следующий день после его задержания и как она умоляла меня не поднимать никакого шума, до сих пор тяжело вспоминать. Цена моего послушания — 10 лет отсидки Игоря. Если бы мы тогда подняли шум, может быть, чекисты оставили бы Игоря в покое.
В тюрьме Игорь не сломался и многого достиг — из талантливого узкого специалиста он превратился в мудрого гражданина. Ему 49 лет, и впереди у него много лет активной жизни. Слава богу, у него российский паспорт, и я очень хочу встретиться с ним в Москве. Любителям чтения рекомендую две книги: Эрнста Черного «Шпионов делают на Лубянке» и Игоря Сутягина «На полпути к сибирским рудам».