22 августа 1915 года на свет появился Михаил Григорьевич Ярошевский, советский психолог и историк науки. Его путь начался в Ленинградском Государственном университете, где он учился с усердием. В 1938 году, однако, его жизнь изменилась навсегда — он был арестован.
Под давлением и после пыток Ярошевский подписал все обвинения, которые ему предъявили. Более года он провел в «Крестах», ожидая своей участи. С приходом нового руководства, дело Ярошевского было пересмотрено, и он, наконец, получил амнистию вместе с другими заключенными.
В 1945 году, под руководством С.Л. Рубинштейна, Михаил защитил кандидатскую диссертацию и стал сотрудником сектора психологии в Институте философии АН СССР. Преподавал в МГУ, читая курс по истории психологии. Время борьбы с «космополитами» вынудило его покинуть Москву и переехать в Сталинабад (ныне Душанбе).
С 1951 по 1964 годы Ярошевский возглавил несколько кафедр психологии в педагогических институтах Таджикской ССР и лабораторию экспериментальной психологии в Таджикском государственном университете. Позже он защитил докторскую диссертацию в Институте психологии в Москве и создал сектор психологии научного творчества Института истории естествознания и техники АН СССР в 1965 году.
Ярошевский также был членом редколлегий журналов «Вопросы истории естествознания и техники» и «Психологического журнала». На первый взгляд, его жизнь могла показаться обычной — история одного из многих ученых, пострадавших от репрессий. Однако он оставил после себя записи своих воспоминаний, которые представляют собой важный исторический документ.
Арест Ярошевского произошел 9 февраля 1938 года. Он был отличником, аспирантом и активным комсомольцем, и его биография казалась нормальной до того рокового момента. Но реальность оказалась более жестокой. Следователи подвергли его жестоким избиениям, а затем начался кошмарный допрос, где он должен был стоять по 4-5 суток перед сменявшими друг друга следователями.
«Страшным в этом кошмаре было чувство, что никого не интересовало, виноват ли ты и в чем твоя вина», — вспоминал Ярошевский. После пыток он ощущал галлюцинации и понимал, что его личность была уничтожена этой кровавой мясорубкой. «Несколько замечательных людей умерли в камере после пыток на моих руках», — добавлял он.
31 марта 1938 года, на пределе человеческого терпения, Ярошевский подписал самооговор, несмотря на чудовищность обвинений. Следствие утверждало, что в Ленинграде существовала тайная студенческая террористическая организация с целью покушения на высокопоставленных лиц.
Михаила Ярошевского обозначили как одного из руководителей этой группы. Почему именно его выбрали для этой роли — вопрос сложный. Возможно, это произошло из-за его возраста, ведь он был старше своих приятелей-студентов, или из-за его настойчивости в опровержении обвинений следователя. Логика в этом была далека от очевидности.
В качестве членов «террористической группы» были названы его друзья: Николай Гольдберг, Николай Давиденков, Юрий Люблинский и другие. Каждый из них также столкнулся с жестокостью следствия, а их реальные учебные занятия сменились на истинные «университеты», где они изучали мужество и человеческое достоинство.
Вспоминая об условиях в камере, Николай Гольдберг говорил о том, как встреча с актером Большого драматического театра Алексеем Диким изменила его. «Он подбадривал нас, учил, как держаться в самые трудные моменты», — делился он.
На созидание сценария «студенческого террористического заговора» следствие выбрало случайных студентов, среди которых был Лев Гумилев. Он, как и другие, оказался в злосчастной ситуации из-за своей фамилии, что делало его уязвимым в глазах властей.
На фоне этих событий Михаил Ярошевский и его друзья оставались примером стойкости и мужества. Их истории — это не только воспоминания о страданиях, но и свидетельства о человеческом духе, который не сломила даже жестокая репрессивная система.
