«Ужасающую картину можно было наблюдать в самом центре Петербурга. Люди шли по Апраксиному двору и между 34-м и 36-м корпусами увидели страшное: несколько десятков лиц «кавказской национальности» тащили блеющих баранов. Тут же на асфальте разложили картонки и начали их резать. Кровь хлестала во все стороны, отрезанные головы падали им под ноги. Случайные свидетели в ужасе. Другие участники бойни наблюдали за происходящим и… улыбались.
В детстве у меня тоже были несколько минут ужаса, после которых я узнала, что это — традиционный обряд в честь большого праздника. Понять это в шесть лет было трудно, но возможно: вокруг бегали босоногие смуглые дети, и близость кровавой казни их ничуть не пугала. Возникает вопрос, как к этому относиться: как к живодерству и убийству с особой жестокостью или как к жертвоприношению во имя чистоты человеческой души?
После того, первого случая, когда я, будучи ребенком, стала свидетельницей бараньей резни, подобные ритуалы воспринимались нами как будничные события. Но тот первый круглый бараний глаз с вращающимся от ужаса зрачком и дрожащие ноги обезглавленного животного я не забуду никогда. Это произошло в мусульманской стране — в Алжире, где я с родителями прожила пять лет.
Представить себе подобное на улицах Москвы или Ленинграда двадцать пять лет назад было невозможно. Во-первых, свои религиозные потребности советские люди утоляли шепотом и за закрытыми дверями. Мусульмане в Москве и Петербурге, если и резали баранов, то дома, на кухне. Во-вторых, понятие «диаспора» существовало лишь де факто, поскольку масштабы миграции по территории СССР не позволяли говорить о ней в юридическом смысле.
Сегодня ситуация изменилась. Кто-то режет баранов. Но ведь кто-то — свиней. Кто-то рубит головы петухам и курам, кто-то убивает кроликов, а кто-то закалывает теленка. Почему барана нельзя, а петуха, кролика или свинью — можно? Или никого нельзя — публично? Например, у Соборной Мечети на проспекте Мира в день Курбан-байрама ставят большие котлы с вареной бараниной и раздают людям. Где они режут этих баранов — Аллах их знает, но точно не прилюдно…