Александр Минкин: Модный идиот
Константин Богомолов: Разбор поведения персонажа по имени «Александр Минкин»
Поборник нравственности, Минкин регулярно извергает свою морально-нравственную желчь на страницах газеты МК. Среди своей паствы он считается образцом морали и благочестия, человеком, писающим березовым соком и какающим фиалками. Минкин выводит на чистую воду растлителей культуры, продажных политиков и желтых журналистов.
Он голосит за нравственную цензуру, требует запретить развратные телепередачи, постоянно осуждает гостей-негодяев и ведущих-идиотов. Любимый жанр Минкина – смесь срача с доносом. По образованию он театральный критик, и критики-доносчики сегодня особенно востребованы. Они становятся опытными демагогами и легко переходят на визг, что особенно приветствуется в кругах профессиональных ханжей и лицемеров.
Наши отношения с Минкиным завершились после одной публикации с матерным словом в подзаголовке. Эта заметка, преступившая всякие нормы этики и совести, не была снята с сайта газеты даже в дни национального траура во Франции в ноябре 2015 года. После этого текста моралист и журналист Минкин перестал для меня существовать. Я не стала бы напоминать вам о его существовании, если бы не статья, опубликованная на нашем сайте.
Вы будете смеяться, но это театральная рецензия. Минкин пишет о спектакле «Князь» театра Ленком. Этот текст – не просто злобный донос, это проявление морального садизма, когда человек получает физиологическое удовольствие, унижая других. Минкин называет актрису «сухопарой сукой», режиссера – «крысой» и «ублюдком». Слова «похабщина», «паскудство» и «мерзость» употребляются чуть ли не в каждом абзаце.
Он пространно рассуждает о вреде мата в русской культуре, но не гнушается пользоваться гораздо более вонючей лексикой. Ничего сущностного о спектакле из этого текста вы не узнаете. Это сплошной поток оскорблений и смрадных эпитетов, который извергает из себя обезумевший от вседозволенности фарисей, говорит лишь о том, что спектакль попал в цель.
«Князь» Константина Богомолова – это и о них, циничных моральных калеках, истерящих о «слезинке ребенка». С точки зрения профессии этот пасквиль — личный позор журналиста Минкина. У нас за это не сажают. Хотя… На каждого Минкина всегда найдется свой Минкин.