Рязанова знают все. Степень его популярности в народе такова, что, если попросить любого встречного навскидку назвать трех самых известных российских режиссёров, Рязанов будет назван в ста случаях из ста, вместе с Михалковым и Бондарчуком. Рязанов — это наше все. Это все лучшее, что оставил нам СССР. И сколько ни боролся, ни сопротивлялся этому советскому знаку качества сам Эльдар Александрович, избавиться от народного ОТК ему не удалось: в сознании большинства населения он так и останется лучшим советским комедиографом, автором «Карнавальной ночи» и «Иронии судьбы». Его уход расстроил нацию, она круглые сутки поет ему дифирамбы на всех телеканалах и радиостанциях, и, утирая слезы умиления, пересматривает любимые фильмы.
«Наш Рязанов»! И вот, пожалуй, самое несправедливое, что может произойти с памятью об этом удивительном, талантливом, мудром и смелом человеке — это превратить его в «нашего Рязанова», в Рязанова тех 86 процентов, что браво вышагивают по брусчатке Красной площади с бумажными цветами и транспарантами «Россия вперед!» и «Верим Путину!». Пожалуй, стоит напомнить им, что Рязанов не скрывал своего возмущения «делом ЮКОСа» и был одним из немногих представителей российской интеллигенции, кто открыто поддерживал Ходорковского и Лебедева, когда они были в заключении.
Рязанов одним из первых поставил свою подпись под обращением в защиту участниц Пусси Райт, понимая всю чудовищность и неадекватность грозившего им наказания. Он осудил «антисиротский закон», называя его «людоедским». И уж совсем из недавнего, что окончательно определило его отношения с режимом: это присоединение Крыма и российское вмешательство в украинские события. Это была не молчаливая форма несогласия, а самая что ни на есть открытая, публичная, которую он готов был защищать и аргументировать в любой возможной дискуссии — именно поэтому он не побоялся поставить свою подпись под воззванием Киносоюза, осуждающим российскую военную интервенцию Украины.
Знают ли об этом 86 процентов россиян, поклонников «нашего Рязанова»? Боюсь, что вряд ли. А если и узнают, то не поверят. Народу не нужен этот Рязанов — презирающий победный лязгающий путь, что вновь выбрала его «вставшая с колен» Родина. По этому пути он уже когда-то шел, понимая, что других декораций, кроме выстроенных партией и правительством, в его стране не будет. Советская власть была данностью, обстоятельством непреодолимой силы. Перед мыслящим совестливым человеком возможности выбора, конечно, были. Но весьма ограниченные.
Рязанов никогда не был диссидентом, не рядился в эти одежды и в перестроечное время, когда было модно кичиться своим былым фрондерством и изображать из себя жертву режима. Нет, судя по фильмографии, по количеству фильмов, сценариев, телевизионных работ — Рязанов был успешным человеком, прожил жизнь долгую и активную, и большинство его замыслов осуществилось. Другой вопрос — та цена, которую приходилось платить каждому художнику, претендующему на свой голос в искусстве.
И даже здесь, допуская компромиссы, идя на уступки надзорным органам, когда они в очередной раз требовали что-то убрать, что-то переснять, что-то переозвучить — даже здесь Рязанову удавалось сохранить достоинство и не превращаться в холуя, в труса. Он был очень смелым человеком, бойцом. Все, кто работали с ним, знали это.
Кажется, что комедия, как жанр, досталась ему случайно. И он как-то очень умело и стремительно подогнал ее под себя, под свою интонацию, под свой лиризм, под свою иронию, и насмешливость. Они все очень отличались друг от друга наши комедиографы, они были в чем-то даже антагонистами — Рязанов, Гайдай и Данелия. И Рязанов был особо любим именно советской интеллигенцией, потому что снимал про них, давал им надежду, предлагал руку для спасения. Он убеждал нас, что всегда и везде, при любых обстоятельствах можно остаться порядочным человеком, и ничего вам за это не будет.
Это было невероятно важное послание именно тогда, в глухие, безбрежно серые и гнусные годы, когда особенно остро люди ощущали свою беспомощность. Рязанов проходил этот путь — самоочищения, освобождения от рабского сознания, от всеобщей апатии — вместе со своим зрителем, подбадривая его, заставляя смеяться в лицо невежеству, хамству, пошлости, учил защищаться от идеологического молоха.
К началу новой эпохи — эпохи новой России — Рязанов пришел убежденным демократом и неискоренимым романтиком. Его кинематографические поиски времен перестройки все дальше уводили его от комедии в сторону притчи, философской сказки, что не всегда совпадало с зрительским интересом. Венцом этого нового метафизического пути стал для Рязанова многострадальный «Андерсен», которому он отдал столько сил и личных переживаний, что на большее уж и не осталось.
«Андерсен», как и любимое самим Рязановым «Предсказание», как «Небеса обетованные», как «Привет, дуралеи» — это те картины, которые нам еще предстоит оценить и попросить у режиссера прощение за то, что были так высокомерны и пренебрежительны по отношению к этим работам. Ну и, конечно, стихи. Стихи, без которых представить себе Рязанова невозможно. Это какая-то особая сторона его жизни, которой он доверял абсолютно. Потому что здесь он был свободен от условностей и цензурных окриков, здесь не нужно было прятать крамольные мысли в красивую обертку и бояться быть не понятым.
Стихи Рязанова просты и безыскусны, но невероятно глубоки, трагичны, безжалостны по отношению к себе. Все, что ему не удалось сказать в кино, он договорил, дообъяснил в своих поэтических строчках. Наш Эльдар — лирик, философ, гражданин, художник. Романтик, настоящий рыцарь, боец. Человек, умевший любить, ценить жизнь, ценить любовь. Не предавший ни друга, ни женщину. Не лебезивший перед властью и перед публикой. Человек, с достоинством встретивший смерть. С прямой спиной. Он столько вложил в нас с вами. Постараемся его не разочаровать.