Зимние забавы на Триумфальной площади закончились, как всегда. Оппозиционеров задержали, милиционеры устроили давку, журналисты сделали множество кадров. Хочу написать о сотрудниках милиции, которые работали вчера на Триумфальной.
Смотрите, вот официальный представитель ГУВД Москвы Виктор Бирюков улыбается Борису Немцову. Спустя некоторое время Немцова задержат. Чуть позже все тот же Бирюков будет равнодушно смотреть мне в глаза, когда я в ярости буду кричать, что его сотрудники только что буквально в трех метрах давили журналистов как мусор об стенку автобуса. Было больно и страшно. Ничего не помогало остановить милиционеров, которые давили и давили. Ни пресс-карта, ни наличие фотоаппарата, ни крики, и даже мольбы остановиться, когда стало понятно, что воздух в легкие поступает уже с трудом.
Через некоторое время все тот же Виктор Бирюков отдаст распоряжение, чтобы журналистов, задержанных на площади, немедленно выпустили из автозаков. Представителей прессы, разумеется, выпустили. И все тот же Виктор Бирюков будет стоять возле Людмилы Алексеевой, и мы все будем знать, что ее не тронут.
Крайне жаль мне, что я так и не услышала ответа или хотя бы какой-то реакции Бирюкова на мой невинный вопрос: «Вы пришли сюда, чтобы защищать Алексееву?» Вместо ответа я услышала крик Бориса Немцова, что это он, Он, ОН пришел защищать Алексееву, а Бирюков сюда пришел защищать… Как жаль, Борис Ефимович, что вы так сильно любите последнюю букву алфавита.
Еще один человек, о котором нельзя не упомянуть, это очень странный полковник милиции. Не уверена в правильности чина, если что – поправьте. Вот его фотография. Подскажите, как его зовут? Знаете, у Макса Фрая в серии «Лабиринтов Ехо» главного героя называли «смерть на королевской службе». Так вот по аналогии это полковник «ненависть на государственной службе».
Потому что я еще никогда на акциях протеста не видела столько презрения, откровенного наслаждения чужой болью, хамства, крика и ненависти в глазах правоохранителей. Этот человек лично хватал демонстрантов, врывался в толпу и делал так, чтобы тумаков досталось всем. Такой инструмент как слова этому полковнику неизвестны. Нас он не слышал. Обратите внимание на его выражение лица.
Создавалось впечатление, что этот полковник есть средоточие всего зла на Триумфальной площади, и от него веерными кругами расходилась к милиционерам эта ненависть. А иначе как можно объяснить остервенение вот этого сотрудника, который задерживает пожилого дедушку?
А вот еще один сотрудник милиции. Когда митинг уже подходил к своему завершению, оппозиционеры оставались только под сводом перед выходом из метро. Смотрите, женщины скандируют и улыбаются милиционерам, которые на изготовке стоят в нескольких метрах. Сотрудник милиции направляется для задержания возмутителей спокойствия. Что-то не так. Милиционер обнаруживает, что пошел один. И… уходит!!.. Женщины засмеялись, а журналисты и вовсе хохотали в голос.
Следующий сотрудник милиции заставил меня буквально чуть не расплакаться. Я подняла фотоаппарат на вытянутой вверх руке и попыталась поверх голов сотрудников милиции сфотографировать происходящее возле автозаков. В этот момент ко мне подскочил милиционер и вонзил пальцы в локоть, конечно же, задев болевую точку. После чего крутанул мне руку в сторону и вниз.
Я охнула от боли и повернулась к обидчику. В первые бесконечно длинные секунды мой взбешенный до предела внутренний голос орал два варианта событий: а) послушаться дядю Нургалиева и как следует дать сдачи; б) обложить милиционера четырехкратным чемпионством до самой прабабушки. Слава богу, я взяла себя в руки и на повышенных тонах попросила молодого человека представиться.
На меня посмотрели тупым испуганным взглядом, отвернулись. А через несколько секунд сотрудник пожелал скрыться в толпе.
И последняя история. Возможно, самая важная. Когда всех начали запихивать в метро, небольшое количество журналистов осталось между двумя оцеплениями. В метро нам было не нужно, и мы пытались пройти на Тверскую. Вокруг ходил сотрудник милиции с мегафоном в руках и просил всех пройти в метро. В отличие от злобного полковника, он не стал нас силой запихивать в метро.
Мы сумели ему объяснить, что здесь давка и пусть он выпустит нас туда на Тверскую, и мы поедем по своим редакциям. Милиционер посчитал нас и выпустил через два кордона «под мою ответственность». Мы сказали ему спасибо, и сейчас я еще раз хочу сказать ему: спасибо за адекватность и вменяемость.
Во всех этих историях, казалось бы, есть черное и белое. На самом деле, конечно, только оттенки серого. Уважать милиционеров хочется, вот честное слово. Но некоторые представители так отвращают, что даже жалко становиться наши правоохранительные органы.