Кланово-родовая система в Вологодской области
В Вологодской области была внедрена кланово-родовая система. На первый взгляд, она напоминает человеческие отношения, но по сути дела все гораздо сложнее. В эту систему интегрированы чиновники разных уровней, их дети и родственники, приближенные к власти бизнесмены и, конечно же, «правоохранители» из различных ведомств. Подобная картина характерна для всей России, но пока не будем обобщать.
Иногда эту систему называют «местными элитами», но на самом деле это не что иное, как «спрут». Это не классическая организованная преступная группа или локальная мафия, а именно «спрут», аналогичный тому, что мы видели в культовом итальянском сериале двадцатипятилетней давности. В этом спруте есть свои банкиры, прокуроры, судьи и чиновники, но нет лишь честного и бескомпромиссного комиссара Каттани, поскольку «комиссары» тоже встроены в систему. Следует подчеркнуть, что «правоохранители» (это слово взято в кавычки намеренно) являются как неотъемлемой частью этой системы, так и ее инструментом, призванным уничтожать все, что не вписывается в её рамки.
Так было с Михаилом Суровым, который, уступив позиции, стал жертвой уголовных дел, так же как и с Лукичевым, осмелившимся бросить вызов системе, когда выдвинул свою кандидатуру на пост главы Вологды. Теперь подобная участь постигла и депутата ЗСО Евгения Доможирова. Уголовные преследования неугодных в области проводятся нагло и безнаказанно. Хотя Позгалев ушел, его дела продолжают жить, и система по-прежнему функционирует. Она чувствует себя настолько уверенно, что бросает вызов не только своим оппонентам, но и новому губернатору Олегу Кувшинникову. Цель? Вероятно, «обломать» нового губернатора, показать, кто в области настоящий хозяин.
Губернатор Кувшинников предложил Евгению Доможирову возглавить антикоррупционную комиссию, и в тот же день появилась информация, что он может лишиться полномочий депутата Законодательного собрания Вологодской области. Причина — возбужденное против него уголовное дело. По версии следствия, Доможиров allegedly нанес удар одному из «правоохранителей» и попытался задушить другого. Однако это утверждение выглядит столь же правдоподобно, как если бы Папа Римский или мать Тереза избили вологодских полицейских. Сотни свидетелей описывают совершенно обратную картину событий, утверждая, что полицейские сами схватили Евгения и сломали ему палец. Но, кто нынче интересуется показаниями свидетелей?
У губернатора нет прямых рычагов влияния на «правоохранителей», а у системы они есть. Если задача губернатора — уничтожить «спрут», то задача «спрута», в целях самосохранения, сделать губернатора «своим». Тем не менее, первые шаги нового губернатора обнадеживают: он объявил, что Правительство Вологодской области будет сформировано на основе общественного мнения. Также прозвучало важное заявление о переходе на новые межбюджетные отношения между областью и муниципалитетами.
«Муниципалитеты должны быть заинтересованы в развитии экономики своих районов, создавать новые рабочие места. Районы будут теперь сами администрировать свои налоги», — заявил Олег Кувшинников.
Для понимания важности этого шага: централизованные налоги, распределяемые в виде дотаций, часто становятся объектом коррупционных схем. Выделенные на закупку удобрений деньги порой приходится отдавать определённому поставщику по завышенной цене, связанному с крупным чиновником. Однако с расширением полномочий на местах возникает новая проблема: необходимо повышать и ответственность, чтобы не допустить появления новых воров-чиновников.
Кто будет контролировать муниципалитеты? В идеале контроль должен осуществлять представительный орган, где депутаты от оппозиции следят за расходованием бюджетных средств. Вторым важным инструментом контроля являются независимые СМИ. Но, к сожалению, ни того, ни другого в районах не наблюдается, как, впрочем, и в стране в целом. Этот пример подчеркивает, что без кардинальных политических реформ локальные изменения невозможны.
Обобщение ситуации
Теперь пришло время обобщений. Я подробно описал ситуацию в одном регионе, поскольку страна в целом состоит из таких регионов, собранных под одной крышей. Невозможно добиться успеха, проводя реформы на федеральном уровне, оставляя региональный «спрут» без внимания. Ответ Алексея Навального на вопрос Бориса Акунина по поводу сильных регионов звучит прямо: «Я за сильные регионы». Однако, сильная власть — это прежде всего сильные институты, а не только сильные личности.
При всем уважении к Юлии Латыниной, не согласен с ее утверждением, что «парламент — это говорильня». Возможно, парламент, где каждый депутат зависит от множества групп влияния и имеет недостаточно ответственности, склонен к коррупции. Но парламентаризм сам по себе не плох из-за лоббизма, который в других странах является законной деятельностью. Парламент — это лишь один из важнейших институтов.
Реальный парламент, формирующий правительство, где существует настоящая коалиция и оппозиция, может предотвратить коррупцию. Когда в стране начинают функционировать политические и общественные институты, это поднимает уровень правоохранителей и судов. Парламент превращается в говорильню, лишь когда он лишен рычагов власти.
В новейшей истории России мы видим лишь один пример настоящего коалиционного правительства, назначенного парламентом — правительство Евгения Примакова, которое успешно выровняло страну после кризиса 1998 года.
Природа «спрута»
Эта система возникла не сама по себе. Отсутствие реальных государственных институтов и работающих демократических механизмов привело к тому, что многие вопросы решаются неформально, а затем подгоняются под формальные правила. Разговорный стиль описания процессов, таких как «порешать вопросики», отражает многовековую традицию.
Стоит вспомнить письма Ивана Грозного к Елизавете I, в которых он говорит о том, что у нее, помимо нее самой, есть другие власти, не заботящиеся о государстве. Понятия «конституция» или «парламент» для Ивана IV были абсурдными, он не мог мыслить в таких терминах. Несмотря на прошедшие века, российские властители все еще руководствуются теми же представлениями.
Примером может служить история, когда Владимир Путин пытался «порешать» вопросы с Тони Блэром или обращения к финскому премьеру, которые не принесли результата. В правовых государствах не должно быть места таким манипуляциям. Стратегия преодоления этой ситуации выражена в идее Леонида Радзиховского: переход от самодержавия к республике без «квази». Для реализации этого необходимо, чтобы власть находилась под давлением общества. Готово ли общество мирно принуждать власть к политическим реформам, скоро станет ясно. Мирный переход от самодержавия к республике может стать национальной идеей.