На фронте оказался лишь один из четырех. Тот, кто не превращал свою грудь в иконостас.
«Не могу сказать, что я отношусь к храбрым людям. Нет, мне бывало страшно. Все дело в том, как тот страх проявляется. С одними случались истерики — они плакали, кричали, убегали. Другие переносили внешне спокойно… Но первого убитого при мне человека невозможно забыть», — вспоминал Юрий Никулин.
Юрий Никулин принял участие в советско-финской кампании, воевал под Ленинградом и был отмечен множеством наград.
