Да, если бы наступило 1 апреля – этот, по моему мнению, День российского вкладчика – я бы поделился эксклюзивной и скандальной информацией, оказавшейся в моем распоряжении под рубрикой «Во до чего дошло!». Известно, что любые базы данных уже слиты и продаются повсеместно, особенно на проезжей части. Так вот, сегодня на светофоре мне предложили кое-что новое – «Коды подъездов Москвы»… Вот уже и это стало достоянием… ну беспредел…
Что касается 1 июня, то в этом специально отведенном Дне защиты детей, пусть и международном, чувствуется что-то невытравимо советское… И тут же откликается душа: …Считалось, что должны смеяться дети. И мы смеялись, раз должны, как эти… За наше счастливое детство!.. Ответственных вряд ли накажут. И еще этот салют – Ему же… образца аж 2005 года…
ПОЭМА о П-ке МИРА. В советском детстве, в правильной стране, – «Не трогай пипку!», – все грозили мне. Родители, детсад и гороно сулили мне одно последствие. «Не трогай пипку!», – тыкал мне Хрущев… А окрик «Рруки!» ставил на учет. И Брежнев заносил дамоклов «чмок»… Верхи гнобили мой телесный низ. «Не трогать пипку» – это ленинизм. Так мы выживали, рукотворя, от первосентября до сентября. И не скажу, темно, какого дня Большая Пипка тронула меня.
И – стронула, по жизни поведя. И направляя, и руководя. И с той поры, тронутый Пипкой, я все чаще покидал отчий дом. Как эСэССэР – один, отдельно взят, шел я на Арбат, мой выход в город, срочно, мне – в народ…
(Все было – по-пластунски, вплавь и вброд: О, Выхино, о Бибирево, о Коровино, Мытищи, Строгино!..) Вот так Она вздымала на дела, Пером водила и в поход звала. Тронутый, распрямлялся в полный рост. И дерзновение простирал до звезд.
…Я вышел в свет, издав на всю страну под двадцать книг, но КНИГУ – лишь одну. Не спрашивай, кому она посвящена, Кого во имя, кем вдохновлена… Пусть так и называется, о д н а.
…Что в память обо мне должно стоять, и сам Зураб не смог бы изваять.
Се – Пипка Мира, мэру – открывать. А в заключенье, почему-то это из Фета мне пришло (но без привета): «Не жизни жаль с томительным дыханьем, что жизнь и смерть? А жаль того огня, что просиял над целым мирозданьем, и в ночь идет, и плачет, уходя».